neděle 21. září 2014

Жизнь продолжается


"Ковчег - путевые заметки капитана" был опубликован в блоге четыре недели назад. За это время он был прочитан более 800 раз. Мне пришло много писем. Реакции были разными - кто-то благодарил за то, что узнал много нового о животных, которые раньше казались ему "несерьезными", кто-то просто делился эмоциями, кто-то писал, что читать было тяжело, потому что - ну, потому что все истории "Ковчега" - истории реальные, и хэппи-эндов там немного. Спасибо всем, кто мне писал — правда, спасибо, потому что эта «обратная связь» была для меня огромной моральной поддержкой.
Но я начну с реакции, собственно, побудившей меня написать продолжение. Я обменялась несколькими мейлами со своим знакомым - довольно близким мне человеком. Ну, может, стиль и хромал, особенно ввиду позднего времени, усталости и эмоциональности переписки - это я допускаю легко. Я вообще-то довольно бестрепетно отношусь к своему "творчеству" - это не художественное произведение, это просто рассказ о жизни, в которой основное место занимают животные, оказавшиеся в тяжелой ситуации. И пишу я свои заметки не по вдохновению, сидя за рабочим столом у компьютера, а в лучшем случае - поздним вечером на кухне с телефона, ибо ни рабочего стола, ни компьютера у меня нет, а бесконечно одалживать дочкин не позволяет совесть. Да и какой я писатель?
Да, так вот, собственно, о вышеупомянутой реакции. В ответ на свое письмо я получила уничижительное "От автора игривой книжки о зверушках я ожидал большего". Не обиделась - на Нобелевскую премию за вклад в мировую литературу я претендовать не собиралась в любом случае. Но поняла, насколько ерундовым выглядит даже для близких, казалось бы, людей то, во что я вкладываю не только силы, время и деньги, но и душу. Эдакая блажь скучающей дурочки.
По случайному стечению обстоятельств (хотя стечение обстоятельств никогда не бывает случайным), спустя несколько дней от рук догхантеров погибла собака моей подруги.
Где связь, спросите вы? Для большинства людей мы с вами - так называемая "зоошиза", которой противостоит "здравый смысл", "нормальный образ жизни" и прочее. Но те, кто в теме, знают, что зачастую нам противостоят разные -хантеры, система, безнадежно несовершенное законодательство и многое другое. И я не знаю, что труднее - бороться со вторым или сталкиваться, в который уже раз, с первым.
Но одно я знаю точно. Мы не изменим мир и не сделаем его лучше. Но это не повод не делать ничего. Можно размышлять о несовершенстве Вселенной, презрительно взирая на суету простых смертных и их смешные проблемы. А можно накормить бездомного щенка. Тут уж - кому что ближе.
Мне ближе мой Ковчег и его команда. В первой части я рассказывала о смерти концлагерят, о Ежике, Реничке, Баккарди, Зире... И если их истории показались кому-то "игривыми" - что же, для меня это не повод немедленно влиться в общество "нормальных" людей, умеющих не замечать боли "несущественных существ" и живущих по принципу "всем не поможешь". Я не нуждаюсь в оценках - ни своего, с позволения сказать, "творчества", ни своего образа жизни. Просто потому, что это моя жизнь.
Поэтому, после длительного предисловия, представляю вам новую команду Ковчега.
Первая часть закончилась смертью Зиры и приходом в наш дом Цореса. Ну, тут можно обойтись без комментариев - имя говорит само за себя.
Также к нам присоединились Абсент, Кальвадос, Каннабис, Джойнт, двойняшки Руах и Ахимас, Гешенк, Дей, Кирюша-второй, Бречтян, Цадейрн и другие.
С момента, когда урывками писался первый "Ковчег", в живых не осталось почти никого из старожилов. И я не спешила с новыми. Кстати, многие спрашивали меня в письмах, как я переживаю уходы своих животных - ведь они так мало живут. Тяжело переживаю, как и все нормальные люди. Со слезами, давлением, сердечными приступами и клятвенными заверениями, что больше никогда, ни за что, и пошло оно все к черту, сколько можно... Но тем не менее - любовь не знает времени, любить можно и тех, с кем мы прожили пусть всего несколько месяцев - важнее то, как мы их прожили.
Многие из вас, я думаю, помнят Пасючонков - доктора Джекилла и мистера Хайда. Они всю жизнь провели вместе, не расставаясь ни на секунду. К старости Джекилл стал сдавать, у него появилась сердечная недостаточность. Хайд был абсолютно здоров, и я боялась того, что с ним будет, когда он останется один.
Когда Джекилл умирал, я взяла его на руки вместе с Хайдом - мне казалось, что ему будет не так страшно уходить, если он будет не один. Да я толком и не могу сказать, что мне там в этот момент казалось - просто было чувство, что их нельзя разлучать. Джекилл умер, а спустя несколько минут умер и Хайд - просто не стал жить без брата. Я до сих пор вижу их - уходящего куда-то вдаль Джекилла и догоняющего его Хайда.
В дневнике на ратфоруме я повесила их фотографию с датами жизни и припиской «Они жили долго и счастливо и умерли в один день». Я всегда думала, что это просто такая фраза, сказочная концовка. Оказывается, так бывает и в жизни.
После этого я практически сразу же поехала по магазинам. Верите - ни в одном, ни в одном магазине во всем городе не нашлось обыкновенных стандартноухих агутей.
В процессе поиска я привезла сначала Абсента - просто так, потому что он мне понравился. Потом Кальвадоса - он сидел в боксе в одиночестве и тоже чем-то приглянулся мне так, что я ушла из магазина с ним. Гешенка мне просто подарили в благодарность за консультацию по кормам. На данный момент я мучительно пытаюсь разобраться в причудах рецессивных генов, потому что Гешка, похоже, дварф (карликовая крыса). И откуда он взялся в магазине от вязки двух стандартов, при условии, что вероятность того, что этот ген несут оба, близка к нулю, я, каюсь, не понимаю. Руах и Ахимас - все с той же рептильной ярмарки. С ними вышла довольно забавная история. Вообще, те, кто продает животных на корм - это, образно говоря, "бойцы по ту сторону баррикад". Сентиментальную "зоошизу" они не любят и зачастую просто отказываются продавать нам животных "из принципа". В этот раз я стояла у ящика, пытаясь в общей массе углядеть "своих". Заметив мою нерешительность, продавец спросил, каких мне крыс - помельче, покрупнее? Я, понимая, что сейчас нарвусь как минимум, на грубость, обреченно сказала, что мне - самцов. Все равно каких, но самцов, потому что мне не на корм. Совершенно для меня неожиданно мужик просиял и, открыв ящик, стал изо всех сил помогать мне откопать в груде копошащихся крыс двух пацанов. В это невозможно поверить, но в ящике оказались одни девки. Тогда, выкрикнув: "Стойте здесь, никуда не уходите!", продавец рванул куда-то в ряды и через несколько минут, запыхавшийся и довольный, появился снова, с видом победителя неся перед собой стеклянную банку с двумя очаровательными патчедами. Расплачиваясь, я не сдержалась и выразила удивление таким нетипичным для "идеологического врага" поведением - мне даже не нахамили, более того, человек куда-то бегал, искал мне самцов... наварив на них три копейки, да и то сказать - продал бы и так, без меня. И получила в ответ бесхитростное: "А мне приятно хоть кого-то продать не на корм. Бизнес такой, что жалеть их нельзя, а все равно же живые".
У Достоевского есть притча о луковке. Великая грешница за всю жизнь сделала одно доброе дело - подала нищенке луковку. И после смерти, ухватившись за эту луковку, смогла выбраться из ада. Почему-то вспомнилось.
Дей - это Hard Day's Night, если полностью. Мой подарок самой себе на день рожденья. День, надо сказать, и правда выдался не по-праздничному тяжелый и какой-то невеселый (вообще, я уже лет семь как предлагаю перейти с поздравлений на выражение глубочайших соболезнований, учитывая дату рождения). Поэтому ближе к вечеру я отправилась в магазин, где в буквальном смысле слова откопала (руками из-под горы опилок) "крысу среднюю", как значилось на ценнике. Для рептильщиков их сортируют именно так - по размеру, чем крупнее, тем дороже.
Кирюшка-второй - из питомника моей подруги Марушки. Вот кому я безумно благодарна, так это ей - зверь с уникальным характером. Цадейрн и Бречтян тоже питомниковые, их я привезла с выставки.
Джойнт (ну раз уж у меня на тот момент уже был Каннабис...) нагло напросился к нам сам. Я ехала в кошачий приют, застряла на автовокзале и от нечего делать пошла в зоомагазин. Капюшона я, надо сказать, не хотела, как говорится, от слова "совсем". Но он подошел к стенке бокса, встал на задние и прилип к стеклу намертво, не отрывая от меня взгляда. Минут через двадцать я сломалась, Джойнт был вызволен из бокса, посажен в мою сумку и отправился со мной в поездку. Кстати, именно тогда я поняла, что кошки у меня все-таки золотые - приютские чувствовали запах крысы безошибочно и бомбили мою сумку так, что я не могла оставить ее без присмотра ни на секунду. А дома у нас крысы ходят спать с кошками, и самым страшным конфликтом было, когда нахальный Цорес влез в клетку к Посейдону (Посейдон, к слову, крыса немаленькая, и по весу котенку не уступал), и тот, прихватив его зубами за шкирку, держал юного нахала, пока не подошла я и не урегулировала возникшие разногласия. На котенке, кстати, не осталось ни царапины. Это при том, что такого микрокота взрослая крыса могла легко убить.
Ну вот как-то так. Всего на сегодняшний день у нас 28 крыс и шесть кошек.


Эта часть "Ковчега" будет построена иначе, чем первая. Там были рассказы, часто законченные - и о тех, кого уже нет. Здесь будет нечто вроде "судового журнала", дневника в режиме он-лайн, о жизни тех, кто есть сейчас. Продолжение, как водится, следует.


Предвыставочный адреналин


Любите ли вы выставки так, как люблю их я? Лихорадочные сборы, потерянные, найденные и забытые дома документы, мытье боксов с обнаружением треснувших углов в тот момент, когда клеить их уже некогда, подъем в четыре утра и последующее сафари на, собственно, участников, которые (все-таки крысы умнее людей) в этот глухой предрассветный час предпочитают мирно спать в своих гамаках... В этот раз мне повезло вдвойне: в субботу мы едем волонтерить на выставку-пристройство приютских кошек, а в воскресенье плавно перемещаемся на выставку крыс.
Треш начался (я рассказывала о том, что меня никогда не кусали крысы? Забудьте!) с визита моей коллеги. Так как за прошедший учебный год мы успели подружиться, в знак искреннего расположения я одарила ее двумя оказавшимися у меня на пристройстве крысами. С которыми она, собственно, и приехала к нам в гости.
Вообще, мыть руки меня в детстве учили, было такое. Но тут я почему-то этим правилом пренебрегла и, потискав "крестничков", сунулась в клетку к своим. За что и была немедленно прокомпостирована. Крысиные укусы - вещь сама по себе неприятная, так как раны остаются длинные и очень глубокие, да и заживают плохо. Но еврейское счастье - мое в таком объеме, что мне уже давно должны были выдать гражданство Израиля. Почетное. Поэтому обыкновенным шрамом дело не ограничилось - Мариос попал мне точно в сустав, да еще застрял в нем зубами.
Если вас будут уверять, что в человеке пять литров крови - не верьте. Судя по тому, сколько ее выплеснулось из меня - гораздо больше.
Аккуратно отцепив от себя Марика и остановив кровь, я оценила масштаб бедствия - сустав был прокушен насквозь.
Спасибо самарцам, регулярно снабжающим меня лекарствами. Объясняться в скорой помощи по поводу крысиных укусов мне не хотелось совершенно, поэтому пришлось обходиться найденными в домашей аптечке антигистаминными и антибиотиком с почти непрошедшим сроком годности.
Но гораздо больше меня беспокоило состояние предполагаемых участников выставки. Дело в том, что в нескольких прошедших я участвовала скорее ради того, чтобы потусить в приятной компании, чем ради самого участия - стая состарилась, и звездить, как в былые времена, было некому. И только сейчас я набрала сразу семерых номинантов. Причем одного их них, Шакса, мне с невероятными сложностями в апреле переправляли из Словакии, и его мне выставить хотелось особенно. И вот, выйдя утром на кухню и окинув взглядом свое хозяйство, я чудом не скончалась на месте: оба моих фаворита ночью подрались. У Клеистемнеса оказалось разорвано ухо, а у Шакса прокушен хвост, да так, что некроза было явно не избежать...
Спасибо Нильсу, в процессе лечения которого я научилась справляться с некрозами не хуже Джорджа Клуни в сериале "Скорая помощь". А вот с ухом я сделать не смогла ничего.
К счастью, остальные, по крайней мере, пока, обошлись без экстрима. До выставки еще четыре дня, пять из семи зарегистрированных участников здоровы, отколотый угол дюны замечен вовремя и заклеен, документы сложены в папку... А я жду подляны, которая, по законам жанра, ждет меня накануне мероприятия.

Ва-банк


Я неоднократно убеждалась в том, что, формулируя свои желания, нужно быть предельно осторожной в выражениях. Но каждый раз удачно об этом забывала, после чего судьба злорадно преподносила мне заказанное на блюдечке с голубой каемочкой, невзирая на уточнения, что я имела в виду не совсем то...

После смерти Джекилла и Хайда у меня появилась просто-таки идея-фикс - немаркированный агути стандарт (кто не в курсе - выглядит это именно так, как то, что шныряет по помойкам). А так как Джекилл и Хайд вследствие того, что они были практически неотличимы друг от друга, отзывались на общую кличку "Пасючонки", то и мои страдания в вербальной форме выражались фразой "мне просто необходим хотя бы один Пасючонок". И судьба в очередной раз выдала мне желаемое, проигнорировав, однако, заглавную букву в слове "Пасючонок".

Итак, представляю вам нового пассажира Ковчега — полупасюка, плод дачного романа домашней декорашки и дикого пасюка — агути стандарт (как и заказывала) Ва-банк.
История банальна: не уследили — загул — принесла в подоле — сдали в зоомаг. К сожалению, к тому моменту, когда я туда зашла, остался только один. Остальных, увы, разобрали не по домам... Я бы, в память о братишках, взяла двоих.
Несмотря на то, что пасюк от домашней декоративной крысы отличается примерно так же, как волк от болонки, мне (не сглазить бы) в очередной раз повезло — никаких принципиальных отличий от зашуганных неручных крысят-декорашек я пока не вижу, а таих я адаптировать умею без особых усилий. А уж Джекилл и Хайд были, наверное, самыми ласковыми зверями в стае — на выставках я давала их погладить даже годовалым малышам. Кстати, братишки нежно любили детей — подозреваю, что больше по той причине, что в колясках всегда обнаруживались то крошки от печенья, то еще что-нибудь съестное. Но, тем не менее, мужественно терпели горячие объятия, восторженный визг и прочие проявления любви. Так что посмотрим, что вырастет из Ва-банка...


Выходные в Morce's House


Итак, выходные прошли в темпе выставочного марафона. В субботу — кошки.
На всех форумах, где пристраивают животных, есть определенная, скажем так, оппозиция «куратор/потенциальный хозяин». Первые часто возмущаются тем, что им отказываются предоставлять, например, паспортные данные или возможность контролировать условия, в которых живет бывший подопечный. Вторые — тем, что им навязывают ненужные им контакты, требуют, чтобы их впускали в дом и всячески вторгаются в их личное пространство. Палку перегибают зачастую обе стороны. Но сейчас не об этом, а о том, что мне опять пришлось наблюдать, как колеблющимся «ручкам» буквально впаривают животное, не давая им толком подумать и обижаясь на то, что человек неуверенно произносит что-то вроде «я еще тут пройдусь, посмотрю...». А так нельзя. Между человеком и животным действует та же химия, что и между людьми — либо проскакивает искра и ты понимаешь, что оно тощее, страшное до невозможности, сволочное по характеру и вообще не того цвета, о котором ты мечтал, но оно твое, либо нет. Ну вот нет — и все. Я, помню, все мечтала о рыжем коте. И по фотографии выбрала Персика — а они с братом были совершенно одинаковыми. И мне их куратор, Яна, написала, что лучше бы мне взять брата, потому что тот, на которого я запала, совсем дикий. Я приехала в приют, чтобы выбрать одного из двух рыжих котят на месте, и тот, который был вроде как ручной, рванул от меня со скоростью звука. Зато Персик так спокойно пошел ко мне на руки и с таким удовольствием там лежал, что Яна даже испугалась, что он заболел. И по сей день предан он мне, как собака. Искра должна проскочить с обеих сторон...
А в воскресенье мы отправились на выставку крыс.
Накануне ко мне приехала Саша. Мы коротали вечер за кофе, чаем, вином, опять кофе, и опять чаем... Около полуночи спохватились, что крысы у нас так и не приведены в пригодный для выставки вид и занялись подготовкой к ответственному мероприятию. Позаимствовали у дочки флакон какого-то дорогущего средства для снятия макияжа, оттерли хвосты, которыми эти свиньи уже гремели при ходьбе, и протерли шерсть. Благоухающие парфюмерией крысы метросексуалами становиться отказывались и отчаянно выдирались из рук.
Отмыв всех участников мероприятия, мы попытались лечь спать. Сашу я уложила в своей комнате, а сама отправилась ночевать в дочкину. Не успела я задремать, как меня разбудил грохот и придушенный смех. Оказывается, Персик по привычке улегся спать в мою постель, и, когда Саша включила свет, он сначала уставился на нее с видом новобрачного, обнаружившего на брачном ложе тещу, а потом в ужасе (господи, кто эта женщина в моей постели?!) ломанулся из комнаты, чуть не снеся неудачно попавшуюся на пути стену.
Утром мы, конечно... не то чтобы проспали, просто медленно собирались. И когда за нами заехала Лера, хозяйка двух моих бывших подобрашек, которая тоже решила поучаствовать с ними в выставке, к выходу были готовы только крысы — я носилась по квартире в пижаме, с расческой в руках, а Саша допивала кофе.
Тем не менее, успели мы вовремя и, получив свои «посадочные талоны», сиречь номера боксов, разместились. У Леры крысы... нет, тут надо сначала. А начало было в апреле этого года, когда в подсобке одного магазина, в полной темноте, обнаружилось несколько набитых крысятами ящиков. Я забрала троих, одного оставила себе, а двумя одарила свою коллегу, которая однажды в моем присутствии неосторожно помечтала вслух о крысенке. Крысята были кошмарные — заморенные, крохотные, с диким истощением. Через пару месяцев у новой хозяйки они начали перебирать сортами йогуртов, а после проведенного на море отпуска, обожравшись морских гребешков, стали отказываться от креветок. Один из них вырос мелковатым — сказалось голодное детство, зато второй получился просто роскошным зверем — крупным, красивым, спокойным...
Вообще, только те, кто пристраивал животных, и пристраивал не всегда удачно, могут понять, какую радость испытываешь, когда видишь, что у твоих подобрашек жизнь сложилась вот так.
Так вот, к выставке. Я сбегала к организаторскому столу, нарезала на всех яблок, принесла их нашим крысам — и тут Лера выдала: «А мои яблоки есть, наверное, не будут...». И, увидев наши ехидные рожи, добавила: «А так они не капризные в еде, печеные бы съели... даже, может, и без меда...»
Дальше началась экспертиза. Двенадцать часов экспертизы — это то время, когда мы успеваем пообщаться, решить все проблемы, провести заседание клуба с голосованием по пятнадцати пунктам, сожрать все чиз-кейки в кафе, выкурить по две пачки сигарет...
Я на выставке забирала заранее забронированного крысенка. Бронировала я его в «дружественном» питомнике — настолько дружественном, что не видела его не то что вживую, но даже и на фотографии. Но заводчице я доверяю полностью, так что и попросила ее выбрать мне фазза по своему вкусу.
Она привезла мне агути. На выставке еще ничего, но когда на следующий день я увидела его в обнимку с Ва-банком, меня просто перевернуло — все-таки потеря Пасючонков еще не забылась. Вот, я хотела двоих агутей — да, один из них полупасюк, а второй — питомниковый фазз, но они у меня есть...
Потом мы тусили с Марушкой, заводчицей Кирюши. А ей как раз вернули его брата. Вообще, какие-то пятна, что ли, на солнце, или еще какие катаклизмы, но возвраты поспались один за другим. Заводчики, конечно (да и то не все) своих зверей принимают обратно. Но самому-то зверю каково? Дом он потерял, шансы на пристройство — мягко говоря, небольшие: взрослого самца попробуй подсели к своим, удовольствие это намного ниже среднего, я лично пробовала и понимаю тех, кто этого не хочет.
В общем, отказника я забрала и под тихий стон заводчицы: «Ну ты и отчаянная, а может, не надо так сразу, а вдруг они друг друга порвут на фиг...» сунула его в дюну к своим. Как раз в ту, в которой выставлялся Кирюшка. И если до этого момента у меня еще были сомнения в том, что я делаю, то после того, как они бросились друг к другу и тут же, обнявшись, завалились в гамак, они отпали.
На выставку я заявляла и Каннабиса — не столько в надежде выиграть, сколько для того, чтобы узнать, что это за крыса. Ну вроде как я не совсем дилетант, но не смогла определить окрас. Дождавшись конца экспертизы, я схватила оценочный лист и прочитала: «Окрас определить невозможно».
А потом мы начали собирать призы. Судя по их размерам (не количеству, а именно размерам), в любви мне не будет везти просто хронически. Потому что я умудрилась оторвать гран-при: дорогущую собачью лежанку 160 на 120 см. Как мы запихивали ее в машину под дружный хохот окружающих — описать просто невозможно. Зато дома выяснилось, что она складывается пополам, так что кошкам обломился роскошный собственный диван.
Потом Шакс получил кубок «Лучший девил» (red eyed devil — это черная крыса с красными глазами), Бречтян — кубок «Лучший беж селф», а Даречек — диплом за второе место в фаззах. А мой «крестничек» Элджернон, которого выставляла Лера, занял первое место. И это уже был успех, на который мы не то что не расчитывали — даже не надеялись.
Погрузив в машину (в которой, учитывая мой выигрыш, места было уже немного) призы, кубки и крыс, засыпая от усталости, мы отправились домой. Меня еще ожидало вечернее кормление и прочие развлечения. Раздав миски, я отправила в тауэр всех, включая «новобранцев», потом, подумав, отправила туда же Руаха с Ахимасом и Дея, которые в «яслях» уже достаточно подросли для того, чтобы вселиться во взрослую стаю, настоятельно порекомендовала крысам не устраивать шумных разборок и отправилась спать.
Устала я за эти выходные страшно. Но если бы можно было так проводить каждые — я бы даже не задумывалась.

Когда Цорес - это счастье, или глава о жизненных оксюморонах

Жизнь отнимает у меня столько времени, что писать о ней совсем некогда.
Фаина Раневская.

Времени нет совсем. Вообще, я люблю, когда постоянно что-то происходит, меняется, когда в ежедневнике исписаны даже поля, и ты в постоянном движении. Но движение не должно превращаться в гонку — а иногда происходит именно это.
Несмотря на то, что семи-восьмичасовой рабочий день — роскошь, которую я могу позволить себе только в отпуске, работа дает мне тот драйв, который людям моего склада характера жизненно необходим, и не могу пожаловаться на усталость. Но время... До восьми утра нужно успеть не только собраться и приготовить завтрак, но и накормить всех животных, убрать клетки и лотки, пропылесосить. После девяти вечера, когда я возвращаюсь домой — программа та же, но с каждым еще нужно пообщаться. И обычных хлопот по хозяйству тоже никто не отменял.
А еще у меня есть ребенок.
А еще я очень люблю театр.
И у меня есть друзья, с которыми нужно успевать общаться не только в фейсбуке.
В общем, блог пополняется редко не потому, что мне лень. Мне на самом деле некогда.
Но вот сегодня появилось время, и я снова пишу. Сегодня — о котах, так как ближайшие выходные будут посвящены именно им.
Дело в том, что в Конгресс-центре в воскресенье состоится выставка-пристройство приютских кошек. Поэтому завтра мы едем туда готовить зал, а послезавтра меня ждет целый день, полный роскоши человеческого общения — кошек на пристройство огромное количество, поэтому мы едем волонтерить на всю выставку — с утра до закрытия.
Приюты забиты даже не под завязку — они переполнены так, что при всем желании не могут принимать животных. Никого. Совсем. Поэтому выставка — шанс не только для тех, кто ждет в приюте хозяев, но и, в первую очередь — для тех, кто ждет места хотя бы в приюте. Так что пожелайте удачи и тем, и другим, пожалуйста.
Вообще, типичный «постканикулярный синдром» - от выросших за лето животных избавляются массово. Крыса-отказника, брата моего Кирюшки, я забрала. Еще одна кошка в нашу квартиру просто не влезет. Да и не в месте дело. Я один-единственный раз провела эксперимент — месяц записывала в ежедневник все свои расходы на животных. Подсчитав в конце месяца общую сумму, я осознала смысл поговорки «меньше знаешь — крепче спишь». Хотя в результате подобного шока уснуть вечным сном — тоже как нефиг делать.
Я всегда очень тяжело переживаю такие выставки. Вроде бы надо радоваться, что кто-то находит дом — и это действительно здорово, и люди попадаются приятные и интересные. Но все равно... Безумно жалко тех, которые «остаются неразобранными».
Из «неразобранных» у меня живут Фантом, Сильвер, Дизель и Персик.
Фантом — сейчас роскошный кот, натуральный Бегемот из «Мастера и Маргариты». Огромный, семь кило обаяния, с угольно-черной, сияющей шерстью. А когда я выложила на ратфоруме фотки того, что я собралась взять, меня осторожно спрашивали, не боюсь ли я браться за такого тяжелого зверя.
Побаивалась, конечно. Я совершенно не представляла себе, что такое животное-инвалид, и мне казалось, что ему потребуется какой-то отдельный уход. Зато теперь, глядя, как ловко Фантось перелетает со стола на клетку, а с клетки — на висящий на стене кухонный шкафчик, я точно знаю, что животные своей «ущербности» не ощущают и живут с ней ничуть не хуже, чем их здоровые собратья.
Сильвер просто не везло. Ее сдавали в приют два раза. Зато именно она сподвигла меня посоветовать внести в договор передачи животного, который автоматически подписывается между приютом и новым хозяином, фразу «на момент передачи животное здорово». Потому что не всем можно объяснить, что стандартная двухгодичная гарантия на живое существо не распространяется, и нередко животных возвращают спустя месяц-два именно по причине того, что в новом доме оно заболело, и требуют возместить расходы на ветеринара. Сильвер вот вернули с пиометрой.
Дизель просто остался единственным из помета, кого не забрали. Кстати, в приют я приехала именно за ним — ну как, в принципе, мне просто нужен был компаньон для Сапфирки, никаких особых предпочтений у меня не было, поэтому кто остался — того и взяла.
Персика я уже выбрала сама. Он тоже из «зависших» котят, но я выбрала именно его еще по фотографии, и впоследствии оказалось, что не ошиблась — это абсолютно, стопроцентно «мой» кот.
Меня очень удивляло, что он так привязался к Зире. Все-таки Персик — молодой, здоровый, активный зверь. А Зира была безнадежно больной, слабенькой, крайне редко спускалась со своего подоконника, с ней нельзя было поиграть, побегать... И, тем не менее, Персик не отходил от нее ни на шаг. Искала фотку Зиры — почти на всех фотках она с Персиком. А когда Зира умерла, Персик горевал так, что я боялась, как бы он не ушел вслед за ней. И крохотного Цореса мы взяли больше для Персика, чем для себя — подумали, что малыш сможет его растормошить. В итоге мы угадали. И дело не в том, что с котенком, который, в силу своего малолетства, постоянно хотел играть, Персик повеселел. Просто именно после появления у нас Цореса я поняла, что связывало Персика с Зирой — у этого кота есть потребность о ком-то заботиться. Для тех, кто считает, что у животных нет души — потребность заботиться о других есть потребность именно душевная. Не инстинкт, как утверждают некоторые — в конце концов, материнского инстинкта у взрослого кастрированного кота быть не может, а именно необходимость помогать тем, кто слабее.
Сказать, что Персик усыновил Цореса — это не сказать ничего. Он таскал его в зубах, бесконечно вылизывал, отгонял от мисок всех остальных, чтобы «деточка» наелась, а укладываясь спать, сгребал котенка под себя и крепко его обнимал.
А Цорес выжил на улице не случайно. Я уверена, что он не пропал бы там и сейчас. Несколько записей из дневника на Мяу:

Сегодня прибежала из магазина, бросила пакет на пол, через пару минут смотрю - Цорес, пыхтя, волочит в зубах упаковку фарша. Кило двести, между прочим. Стала отнимать - куда там, вцепился намертво и рычит, чисто тигр лютый. 

Вот я не удивляюсь, что он даже в полуторамесячном возрасте на улице не пропал. Наглый и удивительно целеустремленный. А уж до чего упертый...
От мисок отгоняет всех. В кровати разваливается на самом "козырном" месте. Мы с его появлением постройнели - каждый прием пищи сопровождается обеспечением таких мер безопасности (иначе еда выхватывается не только из тарелки, но и буквально изо рта), что сто раз подумаешь, а не фиг ли с ним, с лишним бутербродиком...
Подружился с крысенком Джойнтом. Гоняют друг за другом, как подорванные.

Еду он находит везде - в тарелках на столе, у крыс в мисках и особенно в мусорном ведре. Отнимает с рычанием и защищает добычу изо всех сил - недавно пыталась выдрать у него из пасти картофельные очистки, оно шипело, рычало, махало лапами и пыталось судорожно заглотнуть хоть кусок этой дряни. В туалете, извините за подробности, пришлось менять сиденье - вместо пластика там теперь тяжеленная фиговина, крышку которой он поднять уже не может - вылавливали из унитаза четыре раза. Фонтан со свежей водой в комнате стоит, но это не то.
Персик продолжает оставаться кормящей матерью, хотя деточка скоро его перерастет. Умывает, спит рядом, впадает в истерику, если гости трогают "его котенка" руками, теперь еще и сам не ест, а сидит и охраняет свою кровиночку, чтобы она в одно лицо хавала из двух мисок сразу, а остальные не смели лезть туда своим нечистым рылом...

Вчера давала крысам творог. Кошки возмущались, лезли в клетки и всячески давали понять, что именно этого продукта остро нехватает в их изможденных голодом организмах. Мне не жалко, просто я знаю, что молочные продукты они не едят. Ладно, сегодня купила им полкило. Миски так и стоят полные, один Цорес поел, но ему хоть что положи - сожрет и будет смотреть голодными глазами.

В клетки он прет с оглушительным мурчанием. Подозреваю, что это он крысам так втирает что-то типа "мы с тобой одной крови, ты и я". Крысы, в принципе, животные терпеливые, поэтому укусили юного террориста только один раз, когда они улеглись спать, а Цорес забрался на клетку, просунул лапу внутрь и стал их расталкивать. Да и то цапнули не сильно, больше для порядка. И ровно через две минуты он опять к ним лез.

Как вы лодку назовете... Поэтому, собственно, удивляться нечему. Хотя имя Цорес прилипло к нему именно потому, что это слово звучало в нашем доме с появлением в нем «маленького рыжего чуда» с периодичностью примерно в три секунды. Я даже не подозревала, каким может оказаться масштаб разрушений в результате невинных игр крохотного котеночка. В доме не осталось ни одного цветочного горшка (за исключением моих любимых орхидей, которые мне все-таки удалось отстоять). Шторы радовали глаз дизайнерской бахромой. На дверь в туалет хотелось навесить здоровенный гаражный замок — во избежание очередного заплыва. Мусорное ведро до сих пор охраняется, как Мавзолей — без часового, который следит, чтобы Цорес в него не залез и не сожрал какую-нибудь очередную пакость, в открытом доступе оно не может находиться ни секунды. Кроме того, Цорес обожает носит в зубах вещи — и ладно бы, свой мячик, но он питает особую страсть к висящей на сушилке одежде. И если футболку, например, еще можно заметить сразу и сразу же отобрать, то носки приходится закреплять прищепками. В результате чего Цорес потом ходит по квартире то с носком, то с прищепкой в зубах — прищепки даже лучше, их можно гонять по полу.
Цорес — существо удивительно позитивное, жизнерадостное, с огромной волей к жизни и душевной стойкостью. Это те качества, которые я ценю больше всего — и в людях, и в животных.

Вообще, большинство черт характера, которые лично я считаю важными и достойными уважения, я чаще нахожу в животных, чем в людях. Может быть, поэтому и мне легче отвечать тем же именно им.







úterý 26. srpna 2014

Ковчег - путевые заметки капитана








   Говорят, что крысы бегут с тонущего корабля. Это позволяет мне надеяться, что наш маленький Ковчег, на палубе которого нашли свое пристанище несколько десятков крыс, избежит крушений во всех жизненных бурях — ведь крысы бегут НА него.
   Начиналось все невинно и достаточно обыденно. Несколько лет назад мне вдруг захотелось завести крысу. Я давно была наслышана об их интеллекте, и мне казалось, что этот милый и умный зверек внесет в мою жизнь некоторое разнообразие. Я заглянула на крысиные форумы, найденные в Интернете, прочитала темы о содержании, решила, что, что бы там ни говорили, крыса у меня будет жить одна, крысокалькулятор для расчета минимальной площади клетки — придурь фанатиков, и вскоре в нашем доме появился очаровательный черный капюшон по имени Ошо, получивший в качестве жилья хомячью клетку. В первый день мы смотрели друг на друга с изрядной долей подозрительности: я прикидывала, не укусит ли он меня, а у Ошика в голове, судя по недоверчивому взгляду, бродили те же мысли. В конце концов, крысенок не выдержал первым, вылез из клетки и залез ко мне на плечо. Так состоялось знакомство, определившее стиль и смысл моей жизни на годы вперед. В тот момент я еще и подумать не могла, что пройдет всего несколько месяцев, и я буду без колебаний вытаскивать из боксов взрослых неприрученных крыс, вместо хомячьей клетки в моем доме появится несколько вольеров, а количество крыс будет иногда зашкаливать за 40...
   Эта книга — рассказ о тех животных, которые волей случая оказались в нашем доме, попытка оставить память о тех, кого уже нет. Все они это заслужили. Сразу же хочу сказать, что я никогда не называла себя приютом, не занималась пристройством «в добрые руки» - все животные, которые попадали к нам, попадали домой.
   Мне часто приходится отвечать не вопрос «зачем ты их берешь?». Ведь и в самом деле, не меньше 40 зверей в квартире — это огромный труд. Эти строчки я, например, пишу на мобильном, сидя в приемной ветеринарной клиники после десятичасового рабочего дня, а впереди у меня — уборка клеток, уборка квартиры после уборки клеток, готовка, раздача лекарств больным, выгул здоровых... И так — изо дня в день, без выходных. И все-таки — мне это нравится. Я получаю от этой жизни удовольствие. Кроме того, я точно знаю, что верить в чудеса может только тот, кто сам не жалеет сил, чтобы создавать их для других.




































Предыстория — Ошо и Винни





   Где купить крысу? Сегодня я, не задумываясь, назову сразу несколько питомников с хорошими крысятами. На заре крысоводства такой вариант не приходил мне в голову. То есть, о питомниках я знала, но вот же, в любом магазине этих крыс — хоть ведрами собирай. Правда, мне очень хотелось именно голубую крысу, и обязательно мальчика. Голубых крысят в магазине не оказалось, и мы, недолго думая, купили первого черного капюшончика, который сам пошел к нам на руки. В первый же день я была совершенно покорена этим крохотным существом. Ошик играл с нами, как котенок, доверчиво засыпал прямо в наших ладонях и ел, смешно держа еду своими миниатюрными ручками. Вечером Ошик был водворен в клетку, а мы легли спать. Через несколько минут я услышала шум, включила свет и обнаружила открытую клетку и сидящего перед ней с видом победителя Ошку. В течение ночи эта сцена повторялась каждые полчаса. Я пыталась привязывать дверцу веревочкой, вешать на нее прищепку, подпирать ее «Войной и миром» - и неизменно через несколько минут раздавался лязг, и на меня смотрела совершенно счастливая крыса, которой явно нравилось состязаться со мной в находчивости.
   Через несколько дней я поняла, что держать крысу в одиночестве — не дело. Ошка тосковал, и я испытывала настоящие муки совести каждый раз, когда закрывала его утром в клетке и уходила на работу. Но завести ему друга я все не решалась. Прошло несколько недель, и я зашла в тот магазин, где мы купили Ошика, за кормом.
   - А вы видели сиамских крыс? - спросил меня продавец.
Сиамских крыс я не видела. Более того — я даже не подозревала об их существовании. Единственное, что в моей жизни, да и то, в далеком детстве, было сиамского — злющая кошка соседки.
   Сиамские крысы оказались толстенькими бежевыми крысятами. Я (впервые, но в дальнейшем это войдет у меня в привычку) взяла в руки одного, самого упитанного - «просто посмотреть». Он радостно улегся прямо в мое, по летнему времени, довольно отважное декольте и блаженно уснул.
   Уходить из магазина пришлось с крысой.
   Вернувшись домой, я бросилась к компьютеру и стала перечитывать крысиные форумы. Темы о подселении повергали меня во все больший ужас — убитые крысята, кровавые драки, отдельные клетки, ночные поездки к ветеринару с разодранными в клочья самцами, не поделившими территорию...  Я малодушно задумалась о том, а не прикупить ли мне еще одну клетку, но, кое-как справившись с приступом ледяного липкого ужаса, потащила обоих крысят в ванную — знакомиться «в страшном месте». Этот совет я вычитала в какой-то теме — создать как можно более стрессовую обстановку, в которой крысы вместо выяснения отношений будут заняты спасением собственной жизни.
   Ошик легко и непринужденно выскочил из ванны мне на плечо. Жирненький Винька остался сидеть в чугунной посудине, не проявляя никаких признаков беспокойства — в конце концов, какая разница, где спать...
   Решив, что ни крысы, ни я морально не готовы к подселению, я посадила Виньку в маленькую хомячью клетку, Ошку — в большую, в которой он на тот момент и проживал, и поставила их рядом. Крысы прилипли к решеткам, просунули ручки сквозь прутья и вцепились друг в друга, не желая расставаться.Плюнув на свои страхи, я сочла подселение состоявшимся и запихнула обоих крысят в клетку, где они незамедлительно уснули в обнимку в гамаке.

 

 Марся



   Итак, крыс стало двое. Никогда не верьте тому, кто станет утверждать, что у него, мол, была одна крыса, и была она счастлива, здорова и дожила до глубокой старости, умерев, в конце концов, в возрасте пятнадцати лет.          Крысы, как и люди, могут не подходить друг другу по характеру, это правда, но будь у вас выбор — жить на необитаемом острове в одиночестве или с человеком, не совсем подходящим вам по темпераменту, что вы выбрали бы?
   Ошик с детства был живым, подвижным, нервным, с замашками доминанта. Винька — толстым увальнем без каких-либо амбиций. И тем не менее, эта пара сдружилась моментально. Меня беспокоило, не будут ли две крысы менее ручными, чем одна. Оказалось, что чем больше крыс, тем больше любовь к хозяевам — видимо, потому, что включается и ревность — ах, ты гладишь этого жирного?! А я?! А меня?!
   И так мы жили с полным, как нам казалось, комплектом крыс до одной знаменательной поездки в большой зоомагазин...
   Сейчас я уже знаю это чувство, которое можно было бы определить как «ангел дернул за полу» - вроде бы ты куда-то собираешься. Причем совсем не в зоомагазин. И еще одна крыса совершенно не вписывается в твои жизненные планы. И вообще... И вдруг ты разворачиваешься на 180 градусов, едешь черт знает куда — и находишь там ждущую именно тебя крысу, для которой ты — единственный и последний шанс. И без всяких сомнений хватаешь ее и тащишь домой, точно зная, что это твоя крыса.
   А тогда мы с дочкой собрались по своим делам. И вот так неожиданно вдруг изменили маршрут и оказались в зоомагазине одной крупной сети. Я стала выбирать корм для свинок, медленно прохаживаясь между стеллажами, а дочка отправилась к боксу с крысятами.
   Маленькое отступление: я никогда не задумывалась о судьбе зоомаговских крыс. Как-то априори считала, что животных в магазинах продают, как домашних любимцев — а зачем же еще, в конце концов? Мне не приходило в голову их жалеть и уж тем более обращать внимание на то, что боксы с крысятами расположены обычно под террариумами с питонами...
   Из медитации над упаковками корма меня вывел визг дочери, умудрившейся материться сразу на двух языках. Естественно, я, забыв обо всем, бросилась в тот угол магазина, откуда неслась неформальная лексика и гневный голос продавщицы. Оказывается, моя коммуникабельная дочь завела с подошедшей к ней продавщицей беседу о крысах, гордо сообщив, что у нас дома живут аж две. На что тетка, оскорбленная, видимо, такой расточительностью «когда людям есть нечего», отрезала, что некоторые с жиру бесятся, и вообще — крыс дома не держат. А дети — они сейчас такие... они за словом в карман не лезут... Они если и лезут в карман, то сразу за кастетом... Поэтому мое дитя сходу ввязалось в диалог, потребовав объяснить, зачем же магазин торгует животными, которых нельзя держать дома. После чего ей был продемонстрирован террариум с сухопутной черепахой, в котором лежала половина разорванного трупика крысенка. Крысенок был размером с нашего Ошку и такого же окраса.
   После моего появления скандал несколько поутих, фыркающая от негодования продавщица удалилась, а мы поняли, что отсюда нужно вынести хотя бы одного из крысят... Выбирать мы не могли. Должна сказать, что всего у нас с того времени было около ста крыс, но выбирать из обреченных на смерть я так и не научилась. К нам подошла другая продавщица, оказавшаяся не только крысоводом, но и заводчиком, мы познакомились, обменялись телефонами, она достала нам крысенка — я совершенно не помню, почему именно этого, самого обыкновенного, черного, с белым пятном на животе и большими круглыми ушами, всего засопленного, чихающего и, как оказалось, с подкожным клещом в качестве бесплатного бонуса; мы купили (исключительно из вредности) самую дорогую переноску, которая была в магазине и отправились домой.
   В трамвае маленький лопоухий крысенок был наречен пафосным именем Марчелло, которое уже через несколько остановок трансформировалось в более удобоваримое «Марся». Дома мы, не подумав о карантине (и поплатившись за это лечением от клеща всех трех крыс уже через неделю), познакомили Марсю с Ошо и Винькой.
   И оказалось, что две крысы — это здорово. А три — это уже весело. Отъевшийся и успокоившийся Марся проявил незаурядный характер и интеллект. Одним из его любимых развлечений было залезать на полку, находившуюся под потолком, поджидать неосторожных гостей и сталкивать им на головы цветочные горшки. По квартире Марся перемещался практически свободно, чем доводил медлительного тугодума Виньку, обожавшего порядок, до истерики. Не раз я заставала сцену, когда возмущенно верещавший Марся свисал из клетки, а Винька втягивал его за хвост обратно в родные пенаты.
   Оказавшись дома, Марся стал быстро расти. Через несколько месяцев из тощего лопоухого крысенка он превратился в крупного красивого зверя с невероятным интеллектом. Он легко прибегал на зов, понимал человеческую речь — и не только интонации, но и слова, причем даже прилагательные: услышав «Не трогай новую книжку, вон старая валяется, можешь грызть ее», он тут же безошибочно находил «старую книжку» и с чистой совестью выдирал страницы из нее. Мы настолько привыкли к тому, что с Марся понимает все, что он стал свободно гулять по квартире, приходя на «Марсенька, сейчас будем ужинать», «Беги в клетку, мы уходим» и прочие призывы, понятные скорее человеку, чем животному. Ни разу Марся не сгрыз ни одного провода и ни одной нужной вещи.
Также с возрастом у Марсика обнаружился ярко выраженный талант комедианта. Он обожал всех гостей, приходивших в дом, залезал на стол, демонстрировал умение пить из чашек и есть, держа еду ручками. Даже люди, относившиеся к крысам более чем предвзято, говорили: «Вот этот черный у вас классный, он даже как будто и не крыса».
   Марся быстро стал доминантом в клетке. Стая разрасталась, в ней случались выяснения отношений, но Марсе достаточно было просто посмотреть на дерущихся — и они тут же расходились по углам. Малышей Марся опекал и лично знакомил с остальными членами стаи. За стариками и больными в клетке был организован уход: им приносили еду, их грели, лежа по очереди с ними рядом... И этот климат был создан бывшим кормовым зоомагазинышем, получившим собственный дом и и установившим в нем порядок, который никто никогда не попытался нарушить. Последним, кого Марся ввел в стаю уже немолодых крыс, стал старый, слепой, израненный крыс Хагрид, которого тоже стареющий, но все еще крепкий Марся сам учил ходить по лесенкам в клетке, подталкивая его боком и не давая ему упасть.
   Когда Марсе было около девяти месяцев, мы впервые попали на выставку крыс. Так как почти все остальные участники были с родословными, на награды мы не рассчитывали — просто приехали посмотреть, потусить с людьми...
   Марся был в восторге. Куча народу, все подходят, берут на руки, обращают внимание... А я поняла, что для многих людей «обыкновенные зоомагазиныши» - крысы второго сорта. Тем не менее, несмотря на огромную конкуренцию, Марся занял второе место, получил медаль, розетку и диплом. А я решила, что вот таких «обыкновенных» обязательно нужно показывать. Потому что они ничем не хуже. И то, что им не повезло родиться в ящике на крысоферме, а не в питомнике, еще не говорит о том, что они вырастут менее контактными, ручными, умными и здоровыми, чем крысы с родословными.
   Марся участвовал во всех выставках, которые проходили в Чехии с 2012 года. Осенью 2012 он получил титул лучшего самца в пет-классе, где были и питомниковые крысы (выставлять крыс без родословной у нас в открытом нельзя, а наоборот — сколько угодно).
В мае 2013 года Марся съездил на свою последнюю выставку, где, несмотря на почтенный возраст, занял первое место, а в декабре он умер от внезапно развившейся сердечной недостаточности.







Реничка



   Осенью 2011 года у нас сложилась тяжелая ситуация — нам банально негде было жить. С приходом Марси все стало налаживаться — на нас вдруг буквально с неба свалилась квартира, на которую мне хватало денег даже без ипотеки. Но пока мы все еще обретались на старой, съемной, откуда нас в любой момент могли попросить, и готовились к переезду.
В один из выходных мы отправились в торговый центр, где целый день провели, выбирая мебель. Уже собираясь домой, зашли в зоомагазин и увидели там крошечного крысенка, едва открывшего глаза. Он сидел, нахохлившись, в углу бокса, и был похож на воробья — тоненькие, костлявые лапки, взъерошенная шерстка...
   Мы подумывали взять еще одну крысу к Рождеству, уже в новой квартире. Но оставить в магазине эту кроху у нас не получилось. Спешно вызванные продавцы рассказали, что это - «домашняя» крыса, ее принесли в магазин дети. «Домашняя крыса» была извлечена из бокса, помещена в переноску, в которой она болталась, как копейка в трехлитровой банке, и мы поехали домой.
   Дома выяснилось, что есть самостоятельно малыш не умеет. Началась эпопея с выкармливанием крысенка — йогуртом с пальца, детской смесью из инсулинового шприца... Нареченное Ренуаром недоразумение предпочитало спать на большом и теплом Виньке и категорически отказывалось нормально питаться. Тем не менее, нам удалось протянуть неделю, после чего крысенок все-таки распробовал еду и стал подрастать. К сожалению, ранний отрыв от матери дал о себе знать — у Ренички оказалось врожденное недоразвитие слизистой, к полугоду он полностью ослеп, у него был слабый иммунитет, а ментально, так сказать, он навсегда остался на уровне шестинедельного крысенка. Для взрослого Реньки не было большей радости, чем появление очередного малыша — с мелюзгой ему было весело, несмотря на слепоту, он с удовольствием играл с маленькими.
   До года Реничка дожил, переползая из одной болезни в другую. После года его здоровье стало резко ухудшаться, и 7 января 2013 года Реньки не стало.
   Многие люди разводят крыс по принципу «пусть у них будут детки», не задумываясь о судьбе этих «деток». В какой-то мере Реничке повезло — из зоомагазина он попал не на корм, а домой, где прожил год и три месяца. Но все это время он боролся то с одной, то с другой болезнью и умер очень рано. трудно сказать, как сложилась бы его судьба, если бы от него не избавились так рано.



Десперо



   Однажды ноябрьским вечером я в очередной раз оказалась в зоомагазине, где вместо традиционного бокса с крысятами обычных окрасов стояла самая настоящая клетка с гамачком. В гамачке лежала кучка чего-то непонятного, странного цвета… Я подошла поближе и впервые увидела лысых крыс.
   Пока я, онемев от восторга, созерцала эту красоту, из кучки выбрался один, самый маленький, крысенок с огромными круглыми ушами, глянул на меня радостными красными глазками и улыбнулся. Я немедленно кинулась за продавцом, потащила его к клетке и стала упрашивать забронировать мне этого малыша буквально на час, пока я съезжу домой за переноской и теплой сумкой – мне казалось, что таких потрясающих крыс расхватают, как горячие пирожки, и пока я буду ездить, мне уже не достанется. Продавец пожал плечами и пообещал «придержать дефицит», а я кинулась домой, не разуваясь, влетела в комнату, схватила переноску, упаковала ее в теплую сумку и понеслась обратно.
   Количество крыс к моему возвращению не уменьшилось, очереди из страждущих обрести розовую лысую крысу перед магазином не наблюдалось, и я, не веря своему счастью, посадила выбранного мальчика в переноску и отправилась со своим сокровищем домой.
   Крысенка мы назвали Десперо – как мышонка из мультфильма, у которого тоже были огромные уши. Деська оказался удивительно добрым, солнечным крысом. У него всегда было прекрасное настроение, и каждое утро я видела сияющую улыбкой мордаху, любопытно выглядывающую из клетки.
   Кроме неунывающего характера, у Деськи были и другие достоинства – например, умение превращать обычную прогулку по дивану в настоящее приключение: из всех крыс только Деське пришло в голову, что со спинки дивана при желании можно допрыгнуть до шторы, а уж по шторе можно забраться в разные интересные места вроде карниза, висящего на высоте трех с половиной метров.
   Еще (из песни слова не выкинешь)  Деська обладал способностью моментально тырить все, что плохо (по крайней мере, с его точки зрения) лежит. Это касалось книг, журналов, носовых платков, одежды, но главное, конечно, еды. В одну крохотную крысу весом в 200 грамм непостижимым образом помещалась большая котлета, украденная с блюда, целый огурец и множество других продуктов, оставленных без присмотра. Но однажды Деська стащил с тарелки восхитительно вредный и по этой причине категорически запрещенный крысам продукт – кусок копченого сала, лежавший на ломте черного хлеба. К сожалению, третьей составляющей этого бутерброда был хрен. Несчастную крысу пришлось отпаивать сладким чаем, и еще долго после этого Десик воровал еду с осторожностью – долго принюхивался, отковыривал маленький кусочек и пробовал его на вкус…
   Деську любили все. Я не помню ни одного конфликта с его участием, зато там, где он появлялся, незамедлительно оказывалась и большая часть стаи – он был удивительным, солнечным мальчиком, излучавшим душевное тепло и постоянную радость.
   Когда Деське было четыре месяца, он впервые заболел. Сначала мы лечили его от простуды, потом диагнозы стали меняться, и, наконец, новый, 2012 год мы встретили в ветеринарной клинике, где врач осторожно высказал предположение, что это может быть астма.
   Впоследствии и этот диагноз не подтвердился. Деська продолжал хрипеть, но оставался бодрым, активным и радостным. Когда ему исполнился год и пять месяцев, он вдруг стал худеть. Оказалось, что у него отказывает печень. Врач несколько раз заметил, что проблемы с печенью – одни из самых сложных, но схему лечения прописал. Через несколько недель Деська пошел на поправку, стал понемногу набирать вес. Мы с облегчением вздохнули и решили, что худшее позади.
   Как-то вечером я, придя домой, нарезала крысам яблоко и стала выдавать каждому по кусочку. Деська яблоко не взял, но вдруг запросился на руки, хотя до прогулки еще оставалось довольно много времени. Я взяла его, совершенно бодрого, активного и подвижного, в руки – и он вдруг лег у меня в ладонях, как будто внезапно уснул, и перестал дышать.
   Лысый солнечный крыс не хотел уходить, не дождавшись меня. Я все думаю, что он чувствовал приближение смерти, но ждал, когда я вернусь домой, а потом из последних сил залез ко мне на руки, чтобы попрощаться.
   Говорят, что животные, которых мы любим, возвращаются. И я, заходя в магазин, где  когда-то купила Деську, заглядываю в клетки с крысятами – мне все кажется, что однажды я снова увижу там сияющие радостью красные глазки, огромные смешные уши и счастливую улыбку.



Рождественские крысы


Рождественская крыса — это наша семейная традиция. Началась она с того, что как-то раз перед Рождеством, когда мы с дочкой обсуждали подарки, она вдруг сказала, что у нас вроде как все есть, а Рождество — это праздник, когда должны происходить чудеса. И дарить на него нужно не новый навороченный мобильник тому, у кого и старый еще ничего, а чудо тому, кто оказался обделенным судьбой.
   У меня был телефон девушки-заводчицы, с которой мы познакомились, когда покупали Марсю. Она все еще работала в зоомагазине, и я позвонила ей с просьбой сообщить нам, если там вдруг появятся какие-нибудь «неликвидные» крысята.
   Город готовился к празднику, начался адвент — четыре праздничные предрождественские недели, на всех площадях стояли елки, шумели рождественские базары... В один из дней, проводив дочку в художественную школу, я решила не возвращаться домой, а немного прогуляться по праздничному городу. И, конечно, на моем пути оказался зоомагазин. Я зашла внутрь, посмотрела на крысят, но «своего» среди них не увидела. Побродив немного среди стеллажей, я уже собралась уходить, как вдруг в отделении рептилий заметила клетку с маленьким крысенком «помойного» окраса. Я подошла поближе, протянула руку — и он тут же запрыгнул на мою ладонь.
   Конечно, я немедленно отправилась оплачивать «товар». Переноски у меня с собой не было, на улице подмораживало, и я спрятала крысенка под шубу.
   Мы вышли на улицу и отправились гулять по рождественскому базару. Крысенок выглядывал из воротника и с интересом глазел на царившую вокруг суету, яркие огни и огромные шары на елке. Дома он спокойно, как будто жил здесь всегда, зашел в клетку и улегся спать к остальным крысам.
   Крысенок был назван Леонардо да Винчи (в быту — Ленечка).
   А между тем договор о рождественской крысе оставался в силе, и 23 декабря, накануне Рождества, мы отправились в магазин. Крысят было много, и мы в задумчивости остановились перед боксом.
   - Вот этот симпатичный, - пришла нам на выручку знакомая продавщица и достала из бокса маленького черного капюшона, очень похожего на Ошку.
   - Да капюшон у нас уже есть, такой же, - вздохнула я и выбрала самого мелкого и задохлого черного крысенка.
Устроив нашу «рождественскую крысу» в переноске, мы продолжали болтать, стоя у бокса. И мой взгляд постоянно возвращался к оставленному в нем маленькому капюшону. В нем не было ничего особенного, но меня просто физически давило чувство вины — мы уже взяли его на руки, вынули из этого бокса, откуда практически все крысы уходят на корм рептилиям... и вернули только потому, что один такой у нас уже есть. Не выбрали...
   Долго я душевных терзаний не выдержала и прервала свою собеседницу решительным:
   - Открой мне еще раз бокс, пожалуйста, того первого мы тоже заберем.
   - Двоих заберете? - обрадовалась она, быстро вытащила из стеклянного ящика капюшончика и сунула его мне  руки.
   Я стояла молча, не зная, радоваться ли мне или немедленно ехать в психдиспансер, но в этот момент продавщица крикнула кассиру:
   - Пробей второй чек, еще один крысенок едет ДОМОЙ!
И в ее голосе было столько радости за маленького везунчика, что мне стало стыдно за свои сомнения.
   Мы ехали домой через весь город. Люди везли елки, пакеты и коробки с подарками, отовсюду неслись рождественские коляды. У нас дома стояла еще не украшенная елка, в холодильнике лежали продукты, из которых нам еще только предстояло приготовить праздничный ужин, но самое главное мы в этот вечер уже сделали...
   Рождественские крысы получили имена Алеф (черный заморыш) и Бейт (капюшончик). Алеф вскоре был переименован в Самого Маленького (а впоследствии — Самого Злобного) Мыша. Он так и не вырос до хотя бы средних размеров, но крохотный росточек и рахитичное телосложение с лихвой компенсировал редкой паскудностью характера. Мыша до сих пор до смерти боится даже наш огромный кот Дизель — стоит Мышу вылезти из клетки и направиться к кошачьим мискам, как Дизель пулей вылетает из кухни и возвращается только тогда, когда убедится, что Мыш надежно заперт.
   Бейт вскоре после Рождества заболел отитом. Как-то утром мы заметили, что голова у него свернута набок, а сам он крутится на одном месте. К счастью, болезнь удалось обнаружить в самом начале, и Бейтик выздоровел. О перенесенном отите напоминал только едва заметный наклон головы.
Бейт умер, не дожив до двух лет, от инсульта.
   Ленечка вырос тихим, незаметным, но очень ласковым. Мыш — нахальным, своенравным и крайне свободолюбивым. Кроме того, у него явно имеется что-то вроде комплекса Наполеона — по крайней мере, я до сих пор регулярно выуживаю его из кошачьего туалета, который он гордо и упорно метит на каждой прогулке. Бейт, несмотря на не самое счастливое детство, получился крупным, упитанным и красивым.
   С тех пор в нашем доме появляются «рождественские крысы». И смотреть, как вчерашний бомжик, ожидавший в качестве живых консервов своей участи в ящике под террариумом с питоном, засыпает в гамаке — это, наверное, лучшее доказательство того, что Рождество — это действительно волшебный праздник. Потому что есть чудеса, которые под силу нам самим.



Бакарди Энд оф Блэк Дэй



   Несмотря на то, что у нас было уже восемь крыс, я не задумывалась о том, чтобы когда-нибудь взять крысенка от заводчика. Мне казалось, что питомниковых крыс кому попало (к этой категории я причисляла и себя) не отдают. Поэтому в гости к Веронике, девушке, с которой мы познакомились, забирая из зоомагазина Марсю, я ехала не только без переноски, но и без всяких мыслей о пополнении и без того разросшейся стаи.
   На тот момент у нее в питомнике, если я не ошибаюсь, было около восьмидесяти крыс. Все клетки находились в специальной «крысиной» комнате. Как зачарованная, я смотрела на никогда ранее не виденных мной крыс — сфинксов, вельветинов, рексов...
   Больше всего мне почему-то понравился маленький черный крыс, активно пытавшийся пролезть сквозь решетку.
   - Хочешь подержать? - спросила Вероника. - Это дварф, карликовая крыса, он больше не вырастет.
   Я взяла крысиного карлика на руки и поняла, что вряд ли смогу уйти без него. Но поинтересоваться, нельзя ли мне утащить из питомника крысу, которую никто не собирался продавать, мне не позволяла совесть. Крыса тоже явно была не против уйти со мной, но она могла сказать об этом еще меньше, чем я. Поэтому первой не выдержала Вероника:
   - В принципе, я его оставила себе и отдавать уже не планировала. Но дварф мне в разведение не годится. Продавать я его не буду, но если хочешь — возьми его себе, у тебя ему будет хорошо.
   Вероника же одолжила нам и переноску, и теплую сумку. Мы привезли Баксю домой, познакомили его с остальными крысами — и тут выяснилось, что все несколько сложнее, чем нам представлялось. Бакся впал в самую настоящую депрессию. Он не хотел общаться с крысами, не хотел гулять, плохо ел... Шли недели, а он все тосковал по дому. На прогулках он быстро забирался ко мне на руки и не желал слезать.
Привык он только через несколько месяцев. Стал дружить с соседями, с удовольствием бегать на прогулках по разложенному дивану, облюбовал первый этаж клетки и стал жить на нем в деревянном домике. Все было замечательно, и тем тяжелее и неожиданнее для нас стало, когда вдруг в одночасье Баксю парализовало.
   Мы тут же кинулись в клинику. Предварительный диагноз прозвучал, как приговор — перелом позвоночника с нарушением спинного мозга, нефункционирующий мочевой пузырь и кишечник. Единственное, что нам предложили, было усыпление.
   Я посмотрела на Баксю, который как будто не замечал, что с ним что-то случилось. У него ничего не болело, он не страдал. Оставить его в клинике умирать в чужом и страшном месте на холодном столе я не смогла и настояла на полном обследовании. Рентген перелома позвоночника не показал. Появилась зыбкая надежда...
   Мы вернулись домой и начали бороться. Баксе приходилось в буквальном смысле слова выжимать мочевой пузырь, массировать ему живот, чтобы стимулировать работу кишечника, лапки — в надежде на то, что это не даст развиться  мышечной дистрофии...
   Бакся оказался стойким оловянным солдатиком. Он переносил все эти неприятные и болезненные процедуры, учился обходиться без задних лапок и ползать, опираясь на передние. Улучшения не наступало, ни одно из лекарств не оказывало ни малейшего действия... И тогда Вероника посоветовала мне попробовать давать ему марихуану, а на спину наклеить специальный согревающий гелевый пластырь. Где купить марихуану, я, к стыду своему, не знала, но предполагала, что если уж у детей в школах сегодня полные карманы этого добра, то как-нибудь уж мне удастся ее найти.
   Наш разговор с Вероникой происходил в большом торговом центре, поэтому я сразу же отправилась в аптеку за пластырем.
   - Есть такой, - обрадовала меня аптекарь и выложила на прилавок такую огромную коробку с полосками согревающего пластыря, что ее содержимого могло с лихвой хватить на то, чтобы запеленать парочку упитанных фараонов.
   - А поменьше нет? – робко поинтересовалась я.
   - Ну что вы, это же экономичная упаковка, получится дешевле, чем маленькая, а пластырь вам еще пригодится, - стала уговаривать меня женщина.
   - Да я не себе беру, мне для крысы, - попыталась я объяснить ситуацию. Аптекарь посмотрела на меня с плохо скрытым сочувствием и без дальнейших дискуссий молча выложила на прилавок упаковку нормального размера.
   Воодушевленная тем, что пластырь был найден так легко, я отправилась на поиски марихуаны. Руководствуясь логикой, я сделала вывод, что раз она используется в народной медицине и натуральной косметике, то и искать ее нужно в магазинах со всякими «био», «эко» и прочими товарами.
Такой магазинчик нашелся почти сразу. В одной его части находились продукты вроде выращенной под тибетским солнцем картошки, йогуртов из экологически чистой и немодифицированной сои и мяса, в котором нет ядовитых токсинов смертного ужаса, испытываемого забиваемым животным, зато полно гормонов счастья, которое коровка или свинка испытывала при мысли, что послужит идее повсеместного распространения основ правильного питания. В другом отделе находилось то, что мне и требовалось – целебные кремы и шампуни, сушеные травы, чай для улучшения кармы и прочие чудеса. Подойдя к прилавку, я попросила:
   - Мне, пожалуйста, упаковку марихуаны. – и, вспомнив об экономичной упаковке пластыря, подчеркнула, - Только небольшую, мне для крысы.
Должна сказать, что даже в этом логове нестандартно мыслящих людей на меня посмотрели как на идиотку.
   Я решила не сдаваться и прямо с улицы позвонила своему бывшему студенту, с которым мы уже давно приятельствуем. Парень он современный, мотается по клубам и дискотекам, наркотики периодически употребляет – это давало мне надежду, что уж от него-то я смогу получить ценный совет.
   - Привет, это я, тут такое дело – мне срочно нужна марихуана, не подскажешь, где ее можно купить? – выпалила я в трубку на одном дыхании.
   - Ну, в «Акрополисе» всегда… - начал приятель, поперхнулся, замолчал и с невероятным удивлением спросил:
   - А тебе зачем?!
   - Да мне для крысы, - в очередной раз начала я объяснения, - в общем, срочно нужно… Сказали, что помогает… Слушай, а к кому в этом клубе подойти?
   - Стой, где стоишь, - взревел знакомый, - не вздумай никуда ходить, больная, тебя же посадят, будешь потом прокурору объяснять, какая крыса у тебя косяки забивает!
   Так я и не смогла купить марихуану…
   Но в конце концов, на рынке на площади мне удалось обнаружить лоток, на котором продавались всякие мази на основе конопли. Я честно объяснила продавцу, для кого мне нужна мазь, и парень проникся — посоветовал мне средство, которое, как он уверял, спасло их собаку. Мы выбрили Баксе спину, намазали его чудодейственной мазью, упаковали в шерстяной носок и стали ждать. На следующий же день восстановились функции мочевого пузыря и кишечника. Но паралич никуда не делся...
   Через некоторое время мы решили вернуть Баксю в общую клетку — да, он не мог ходить, но одному ему было тоскливо. Мы переделали первый этаж так, чтобы он смог доставать до поилки и есть из миски, и Бакся вернулся к друзьям. Вот тут-то я и прочувствовала, что значит «социальные животные». Крысы установили у Бакси круглосуточное дежурство — они по очереди, не оставляя его одного ни на секунду, лежали с ним рядом, чтобы он не мерз, носили ему еду, чистили шерсть...
   Так прошло несколько недель. Баксе не становилось ни лучше, ни хуже. Наш карлик боролся с болезнью изо всех сил, бодро ползал по клетке, учился жить с параличом и даже стал выходить на прогулки со всеми остальными. О его состоянии я регулярно докладывала Веронике. В один из дней я пообещала ей прислать свежие фотографии Бакси. Придя домой, я сделала несколько снимков, отправила их подруге, выгуляла всех крыс, включая Баксю, вернула их в клетку, на минуту отвернулась, чтобы взять со стола миски с их ужином, поставила Баксину мисочку на первый этаж и вдруг увидела, что он спит. В первый момент я подумала, что он устал после прогулки и уснул, не дождавшись ужина. Но когда я попыталась его разбудить, оказалось, что уснул он навсегда.
   Не знаю, можно ли назвать это легкой смертью, ведь два месяца Бакся боролся с болезнью. Хочется думать, что все-таки можно. Маленький, карликовый крыс обладал огромным мужеством и невероятной волей к жизни. О животных, которые ушли, мы вспоминаем с грустью и теплом, с благодарностью за то, что они были в нашей жизни. О Баксе я вспоминаю еще и с огромным уважением — в его маленьком тельце скрывалась железная воля, оптимизм и удивительное чувство собственного достоинства.



Элиот Кид


   В январе я, зайдя в магазин, увидела у бокса с крысятами молодую пару и продавца. «Выбирают крысенка», - подумала я и подошла поближе — из чистого любопытства. В боксе копошилось штук пятнадцать крысят, едва открывших глаза.
   - Им же недели две! - изумилась я и тут же получила ответ от молодого человека:
   - Двух им еще нет, это мы их принесли, так что точно знаем.
   Я попыталась объяснить, что отрывать от мамки двухнедельных младенцев, да еще сдавать их в зоомагазин («вы же видите, что аквариум с крысятами стоит под террариумом с питоном, как же вы не понимаете, что их продадут на корм») нельзя в принципе, но все мои доводы разбились о железные аргументы классических «любителей крыс» - «у нас мальчик с девочкой живут прекрасно, рожать полезно для здоровья, крысята уже большие, вон, глаза открыли и вообще — если вам их жалко, так и забирайте себе».
   Я впервые попыталась проявить принципиальность и решила не поддерживать деньгами моральных уродов, поэтому, отойдя от бокса с крысятами, у которых не было даже миски с едой, купила корм и уехала домой. Вечером, раздавая ужин своим, я не могла отвязаться от мысли, что тех малышей никто не накормит. Два дня я пыталась бороться с собой, но потом плюнула, взяла переноску и поехала забирать хоть кого-нибудь.
   Выбирать я, по сложившейся уже традиции, особо не стала и взяла первого попавшегося под руку хасенка, показавшегося мне мальчиком. Тут же около меня материализовался продавец и с видом крутого профи предложил:
   - Вам что-нибудь посоветовать — может быть, корм?
   - Это я вам могу посоветовать корм, - не выдержала я, - в первую очередь, положить.
   Микрокрысы сидели в клетке без еды и воды и с голодухи жевали опилки.
   С Эликом мы прошли тот же путь, что и с Ренькой — искусственное вскармливание крысят вообще дело «веселое». Около недели Элик прожил в переноске, а потом мы решили подселить его в клетку к остальным. И тут выяснились две вещи: во-первых, Элик был настолько мал, что спокойно пролезал сквозь решетку и уходил «в самоволку». Во-вторых, у крысы размером со взрослую мышь оказались на удивление развитые голосовые связки — верещал он ничуть не хуже волнистого попугайчика, причем по любому поводу — кто-то подошел слишком близко, кто-то не так посмотрел...
   Сейчас Элику уже два года и восемь месяцев. Он плохо ходит, но в остальном никаких проблем со здоровьем у него нет.





Энтер



   Периодически я заходила на сайт своей знакомой заводчицы и любовалась крысятами — абсолютно, так сказать, платонически, так как брать никого не собиралась. Но однажды я увидела там крысенка, от которого просто невозможно было отказаться — агути вельветина.
Агути — это мой любимый окрас. Многим он кажется слишком банальным, но мне нравится разнообразие оттенков — от темно-шоколадного, почти черного, до яркой рыжины. А уж кудрявая шерсть в сочетании с «помойным» окрасом — перед этим я устоять не могла и забронировала малыша.
   Забирали мы Терюшку как раз в период активной детской линьки, так что вместо медвежонка с роскошной волнистой шерсткой мы принесли домой очаровательного, толстенького, ласкового и практически лысого крысенка. Подселение по традиции заняло пять минут, и уже в первую ночь Терюшка спал с друзьями в гамаке.
   Вырос он очень крупным, красивым и действительно кудрявым — на нескольких выставках подряд он получал медали как один из лучших вельветинов. Еще Терюшка — удивительно общительный крыс, который получает удовольствие от выставок, любит гостей и радостно лезет на руки даже к ветеринару.
   Кроме того, однажды Терюшке удалось осуществить мою тайную мечту. Вообще-то, я всегда с удовольствием показываю крыс посетителям выставок, вынимаю их из клеток, даю подержать, погладить... Но определенная категория людей доводит меня до нервного срыва.
   - О, зырь — крыса! Фу, лысая! О, во прикол, хвост ваще какой! - орут они у клеток и тычут пальцами в мирно спящих крыс. Крысы злятся, нервничают, заводятся — что, собственно, и приводит подобных идиотов в полный восторг. И как-то раз Терюшка, добрейшее существо с характером плюшевого медвежонка, все-таки успел цапнуть за палец «экспериментатора». За что я ему по сей день благодарна.
   В полтора года у Терюшки внезапно выросла опухоль, оказавшаяся злокачественной. Операцию он перенес хорошо, но послеоперационный период осложнился – Терька сам снял себе швы, причем не только внешние, но и внутренние, после чего его пришлось зашивать снова, но в открытую рану уже успела попасть инфекция, и она загноилась. Тем не менее, мы надеемся, что рецидива не будет, и Терюшка останется с нами еще долго.
Я возвращаюсь к главе о Терюшке — в июле 2014 года, в возрасте двух лет и восьми месяцев он умер от опухоли щитовидной железы.




Риу (Пельмень)



   Обзаведясь довольно многочисленной стаей крыс, я все-таки продолжала мечтать о голубом крысенке. И однажды он нашелся — по объявлению одного питомника в Интернете. На фотографии крысенок выглядел толстячком, и кличка Пельмень приклеилась к нему еще до того, как он приехал к нам.
   Забирали мы Пельменя в январе, когда ударили самые сильные морозы. Заводчица назначила встречу на улице, в самом центре города — домой она покупателей не приглашала, так как боялась инфекции. Мы приехали раньше и, несмотря на то, что периодически заходили в магазины погреться, к моменту появлении заводчицы с крысятами уже успели промерзнуть до костей. Рассматривать крысенка в темноте, на почти тридцатиградусном морозе, мы не стали, поэтому переноску открыли только дома.
   Пельмень был очарователен — крупный, толстый, с жирным голубым хвостиком. Когда мы выпустили на диван остальных крыс, чтобы они познакомились с новеньким, он легко отодвинул в сторону желавших «проверить документы» и отправился на поиски еды.
   Еда всю жизнь была любимым занятием Пельменя. Если другие крысы брезгливо копались в сухом корме, выискивая кусочки повкуснее, то Пельмень, как пылесос, заглатывал все, что было в миске и, переваливаясь, бодро ковылял за добавкой с видом Кисы Воробьянинова, жалобно обращавшегося к прохожим со своим «мсье, же не манж па сис жур».
   Видимо, любовь к еде и стала причиной того, что Пельмень умер очень рано. Однажды утром я подошла к клетке, проснувшиеся крысы радостно понеслись здороваться, а Пельмень лежал на полке и спал. Попытавшись его растолкать, я почувствовала под рукой уже холодное тельце.
Пельмень ушел легко, во сне.

Спиро


   Я стараюсь в отдельных главах рассказывать только о тех крысах, которым они посвящены. Об их отношениях, жизни стаи и прочем я расскажу дальше. Но в этой главе обойтись без Деськи и Пельменя мне не удастся.
   Спиро — родной брат лысого ушастика Десперо. Несмотря на то, что мне казалось, что таких потрясающих крыс расхватают за считанные минуты, он почему-то остался в магазине. Шло время, он рос, терял «товарный вид», в магазине появлялись все новые крысята-лысики, и покупали уже их, маленьких и умильных, а Спирька сидел в клетке и тосковал, провожая очередных соседей.
   Я видела его каждую неделю, жалела, но все ждала, что кто-нибудь его все-таки купит. Продались последние крысята из уже третьего помета фаззов, Спирька остался один, и к нему, чтобы он не скучал, подселили крысенка из кормовых.
   - Так и не покупают нашего братика, - заметила я как-то, расплачиваясь у кассы за покупки.
   - Лысого? Этот уже вряд ли уйдет — взрослый. Так и останется тут, как инвентарь, - ответил продавец.
   Судьбы «инвентаря» я для братишки Деськи не хотела. Но еще одна крыса — вернее, две, потому что капюшон, если бы лысика купили одного, мигом вернулся бы из просторной клетки с гамаками и хорошим кормом «по месту прописки» - в кормовой бокс на полу — это уже было многовато...
   Тогда я попыталась обратиться на чешский форум крысоводов — не хочет ли кто одну крысу лысую и еще одну обыкновенную. Мне быстро объяснили, что «спасать» крыс из зоомагазинов — неэтично, глупо и если мне их так жалко — то я могу взять их себе, а другим на жалость давить не надо, всех не спасешь.
   Лирическое отступление.
   Противники выкупа крыс из зоомагазинов и плодилен обычно оперируют несколькими аргументами, главным образом, следующими: «всех не спасешь», «поощрять подобный бизнес неэтично» и «на место одного мученика придут десятки». Все это замечательно и правильно, я уважаю людей с принципами, но считаю, что если мои принципы будут стоить хотя бы одному животному жизни — это, извините, хреновые принципы. Спасти всех — задача непосильная, и не нужно пытаться это сделать — но это совсем не повод не помочь никому. А с математикой у меня всегда было неважно, и посчитать, каким образом покупка одного, двух или даже десятка крысят повлияет на огромный рынок кормовых животных, выращиваемых в ангарах по несколько сотен тысяч в год, я не могу и, откровенно говоря, не собираюсь этого делать.
   Поняв, что пристроить парочку не получится, я в очередной раз плюнула на лимит и отправилась забирать крыс. Но к моему приезду в клетке остался уже только лысик. Очень надеюсь, что капюшон попал в дом, где ему хорошо. Так что братишку я забрала в результате одного.
   Несмотря на то, что Спирька провел в магазине всю жизнь, он оказался удивительно ручным и ласковым. Больше всего он радовался прогулкам и с явным неудовольствием возвращался в клетку.
   Подселять я его боялась. К моменту появления Спирьки в клетке сложилась достаточно напряженная ситуация — Марся вырос и стал явным доминантом, а старший Ошка злился и не желал сдавать позиции. Кроме того, мне впервые предстояло подселять не малыша, а взрослого крыса.
   Как я и предполагала, старшие приняли Спирьку без особой радости, да и он сам оказался парнем с характером и тут же решил, что раз уж «трон» занят, то за место бета-доминанта можно побороться и начал бурно конфликтовать с Ошкой.
   И как раз в эти дни к нам приехали друзья с ратфорума — Оля и Володя. Вот с Олиной помощью нам и удалось подселить Спирика в общую клетку. Каждое утро мы упаковывали «крокодилов» в переноску и ехали осматривать достопримечательности. Так Ошо, Марся и Спирька побывали на замке Карлштейн и даже в зоопарке (где мы непедагогично обещали им, если они не перестанут грызться, экскурсию в террариум). Борьба за мир в отдельно взятой клетке продолжалась около двух недель, и, наконец, Спирик все-таки влился в коллектив.
   Не знаю, узнал ли Деська брата, но встретил он его радостно. Остальным, по большому счету, было все равно. Зато Пельмень, которому тогда было чуть больше месяца, вдруг стал изо всех сил опекать новенького. Они не отходили друг от друга ни на минуту, вместе ели, спали, держались рядом на прогулках. Взрослый Спирик ходил за малышом Пельменем хвостиком и повторял все его действия. Когда мне понадобилась фотография Пельменя, я обнаружила, что почти нигде нет снимка, на котором он был бы без Спирьки.
   Уже давно нет Пельменя, недавно умер и Деська. Спирька все так же, по старой памяти, периодически выясняет отношения с постаревшим, но не растерявшим боевых качеств Ошкой, но, несмотря на то, что стая разрастается и в ней появляются новые крысята и взрослые крысы, такого близкого друга, каким был Пельмень, у него больше не появилось.
Послесловие: в декабре 2013 года у Спирьки выросла огромная опухоль молочной железы. Оперировать ее нам врач не советовал, аргументируя это тем, что возраст у Спирьки уже такой, что дожить с опухолью он может, а вот перенесет ли наркоз — это неизвестно. Но в январе опухоль вскрылась, началось кровотечение, и вопрос с операцией решился сам собой. Сама операция прошла успешно, Спирька стал поправляться, а через неделю умер от остановки сердца — все-таки наркоз стал слишком большой нагрузкой на организм.




Пасючонки Джекилл и Хайд


   Если я когда-либо категорически не хотела какую-то определенную крысу — то именно пасюка и любых «производных» от него. Ни полу-, ни четверть-, ни каких угодно пасюков  в нашем доме не предполагалось совершенно однозначно.
   Тем не менее, волей судьбы я обзавелась сразу двумя крысятами предположительно «полупасючьего» происхождения, которых подкинули в зоомагазин в коробке.
   Малыши были очаровательными, активными, любопытными и абсолютно одинаковыми, за что и получили имена Джекилл и Хайд, которые мы почти никогда не употребляли, так как оба сразу же стали отзываться на общую кличку Пасючонки.
   Братишки влились в стаю, как родные, и тут же стали тормошить старожилов, предпочитавших большую часть дня проводить в гамаках. Росли они на удивление быстро, и к году оба весили по килограмму.
Пасючонки, несмотря на удивительную дружелюбность по отношению ко всем остальным крысам, всегда, с первой минуты и по сей день, держались вместе. В стае именно они опекают малышей, стариков и больных. Когда мы вернули в общую клетку парализованного Баксю, я ежедневно наблюдала, как один из Пасючонков лежит с ним рядом, греет его своим теплом, и встает только тогда, когда его приходит сменить второй.
Еще Пасючонки — одни из самых «плюшевых» крыс в стае. Их я даю потискать всем гостям, включая маленьких детей — они не убегают, не пытаются слезть, а растекаются на коленях и лежат так, пока их не вернут в клетку.
   Кроме того, я с огромным удовольствием демонстрирую Пасючонков тем, кто говорит, что зоомагазинные крысята мелкие и плохо приручаются — две килограммовых тушки, валяющихся на руках пузом кверху, опровергают теорию о «второсортности» непитомниковых крыс целиком и полностью.




Симха


   Симчик, обыкновенный капюшон агути из зомагазина, появился в нашем доме случайно. Я даже попыталась пристроить его «в добрые руки», но как-то не удалось, и мы решили оставить его себе.
   Кстати, пристраивая Симху, я окончательно убедилась в том, что не могу быть заводчиком — кроме прочего, потому, что я не смогу раздавать крысят и, терзаясь параноидальными фантазиями, буду оставлять их всех себе. Первые заинтересовавшиеся им люди тут же радостно рассказали мне, что у них уже были крысы, жили в аквариуме («да им там лучше, чем в клетке, что вы!»), естественно, парой («ну им же нужно это»), а с пристройством рождавшихся с удручающей регулярностью крысят проблем не было, потому что их всегда тут же съедали. Вторые «ручки» были гораздо более адекватными, но девушка отказалась от Симчика сама - «Твои вон какие все ручные, ласковые, а этот какой-то дикий».
    Последнее было чистой правдой, Симха действительно еще совсем не знал людей и не рвался с ними общаться. Но ведь и почти все мои крысы были такими же, из таких же зоомагазинов, и никто мне не прятал под прилавок самых ручных и ласковых - и приручение ни разу не занимало больше суток. Но если человеку изначально не хочется вкладывать в животное душу, то и правда, лучше никого не заводить.
   Симчик - единственный «настоящий крокодил» в стае. Задатки были видны уже в раннем детстве, но я все надеялась, что он подрастет и успокоится. Симчик действительно подрос, но совершенно не успокоился. Он умудряется ссориться и со стариками, и с малышней, с неутихающим энтузиазмом затевает свары по ночам, а иногда и днем, когда позавтракавшие крысы мирно отдыхают в гамаках, я вижу, как он бродит по клетке и ищет, к кому бы прицепиться на этот раз.
   Кроме того, Симха оказался на редкость мстительным и злопамятным зверем. Как-то я отправила его в переноску – подумать, так сказать, над своим поведением, после того, как он затеял очередную свару. Вечером я вернула его в общую клетку и легла спать. Ночью сквозь сон я слышала какие-то странные звуки – как будто у соседей что-то падало, билась посуда… И только грохот разлетевшейся на куски глиняной вазы разбудил меня окончательно. Сообразив, что весь этот полтергейст творится, судя по акустике, не у соседей, а у нас, я бросилась на кухню и застала там изумительную сцену: клетка была открыта, Симчик, уже успевший переколотить всю посуду, до которой ему удалось дотянуться, сбросить со шкафчиков цветочные горшки и столкнуть на образовавшиеся на полу горы земли бутылки с водой для полива, пыхтя от напряжения, пытался дотолкать до края стола маленький нетбук, на котором я обычно работала. Вокруг него радостно прыгал глупый Реничка, обрадовавшийся неожиданной прогулке. Остальные крысы, осознавая масштабы Симкиного свинства, жались в клетке подальше от открытой дверцы, всем своим видом давая понять, что они данной акции не одобряют и участвовать в ней не собираются.
   После устроенного Симчиком погрома мне пришлось взять отгул и сутки приводить кухню в порядок.
   Еще мы с Симчиком периодически приводим в изумление гостей. Я, услышав очередные писки и визги в клетке, не вставая из-за стола, кричу: «Симчик, скотина, прекрати немедленно!», а гости восхищаются: «Ну ты даешь, вот так на слух, по писку их различаешь!». По писку я крыс не различаю, но точно знаю, что единственный коммунальный склочник в клетке — это Симчик. Зато людей он любит, с удовольствием дает себя потискать и никогда не кусается.
.......
К сожалению, мне пришлось вернуться к этому рассказу и окончательно закрыть главу, посвященную Симхе - в июне 2013 года он не перенес резких колебаний температуры и умер от инсульта.





Юно


   Собственно, когда на нас свалился Симха, я уже забронировала крысенка из питомника, где брала Пельменя — тоже капюшона агути, но еще и даунандера (с такой же полоской на животе, как и на спине) и вдобавок рекса.
   Юнька оказался замечательным малышом: во-первых, он постоянно пребывал в прекрасном настроении. Во-вторых, это была крыса, которая умела летать.
   По полу у нас традиционно гулял только Марся. Для прогулок всех остальных раскладывался большой двухспальный диван, и вся стая по вечерам дружно паслась на нем. И вот как-то вечером мы недосчитались Юньки. В конце концов, когда комната была уже полностью перевернула вверх дном, он обнаружился за шкафом. Как ему удалось слезть с дивана, мы в тот раз так и не поняли. Зато на следующий же день тайна раскрылась — Юнька и не думал слезать вниз — наоборот, он забирался повыше, на подлокотник, и одним прыжком преодолевал расстояние метра в полтора, после чего, приземлившись, уходил в свободное плаванье по квартире.
   Однажды, когда Юньке было всего четыре месяца, во время прогулки я заметила, что он крутится на одном месте, заваливаясь на бок. Ехать к нашему ветеринару было поздно, и мы отправились в круглосуточную клинику.
   Очередное лирическое отступление.
   На всех крысиных форумах новичкам упорно талдычат одно и то же: «Обращайтесь только к рекомендованным ратологам — обычные ветеринары крыс лечить не умеют!». И это на самом деле так. Найти врача, разбирающегося в крысах — это огромная удача. В большинстве клиник мелких грызунов, во-первых, действительно не умеют лечить, а во-вторых, зачастую искренне недоумевают, зачем вообще это делать — лечение обычно бывает дорогим, а новую крысу можно купить в магазине за три копейки.

   Клиника была красивой, дорогой, но ратолога в ней не нашлось. К счастью, отоскоп, которым можно было заглянуть в уши крысе, там все-таки был. Диагноз был предполагаемым — отит левого уха с поражением барабанной перепонки.
   Нам назначили антибиотики, но через два дня, когда мы попали, наконец, к своему врачу, оказалось, что отит превратился в двусторонний и вторая барабанная перепонка уже тоже повреждена.
   Вылечиться нам в результате удалось, но не полностью — у Юньки вследствие перенесенного отита, было навсегда нарушено равновесие, и по клетке он передвигался, как детская игрушка-неваляшка — то и дело заваливаясь то на правый, то на левый бок. Но при этом он не терял хорошего настроения, все так же пытался прыгать с дивана, бодро лазил по лесенкам-пандусам в клетке.
   Однажды утром, уже убегая на работу, я заметила, что пол перед клеткой забрызган кровью. Я влезла внутрь и увидела, что Юнька весь, с головы до ног, в крови. Такое сильное кровотечение бывает от сорванных коготков, поэтому, увидев, что на одном пальчике у него действительно не хватает когтя, а сам он чувствует себя неплохо и даже грызет печенье, успокоилась. Но через несколько дней ситуация повторилась — точно так же утром, после завтрака, из клетки вдруг фонтаном полетели брызги крови. Я выхватила Юньку и увидела, что кровь течет у него из носа. Через несколько минут все прошло, он сел, стал спокойно умываться, опять с удовольствием взял предложенный бисквит... Тем не менее, было ясно, что визит к врачу откладывать нельзя. Но пока мы собирались, Юнька, уже в переноске, прилег поспать и не проснулся.














Эйр, или Специальный Ежик




   Мы живем в старом районе Праги, прямо у Выставочного центра. И как-то раз знакомые, видимо решив надо мной подшутить, сказали мне, что каждый месяц там проходит традиционная ярмарка, на которой продают животных и сопутствующие товары — в том числе и корма, причем очень дешево.
   Так как корма на такое количество животных, как у нас (например, сейчас у нас уходит около 20 кг в неделю) не напасешься, и это значительная статья расходов в нашем бюджете, я, набрав побольше сумок и прихватив дочку в качестве носильщика на подхвате, отправилась в Выставочный центр, благо, успеть к открытию мне было легко — от нашего дома нужно было пройти всего метров сто.
   У входа в павильон стояла длинная очередь, в которой нам пришлось провести около получаса. Наконец, мы вошли внутрь, и я тут же поняла, что нас жестоко разыграли — на ярмарке действительно продавались животные, в основном, рептилии, а «дешевым кормом» оказались крысы. Их были тысячи, десятки тысяч... Взрослые были в железных ящиках с решетками наверху, почти все — без еды и поилок, маленькие — в пластмассовых коробках, ведрах, трехлитровых банках... Почти на каждом столе стояли ящики, в которых обычно продают овощи, а в них «с горкой» были насыпаны крохотные голые крысиные малыши, пищавшие и умиравшие прямо на глазах посетителей... Их продавали оптом, стаканами. В розницу продавали «свежих» - в коробке лежали измученные кормящие крысы, и малышей продавали по одному, отнимая их прямо у мам, а потом, когда продавались последние, продавали на корм и самих самок.

   В павильоне было невыносимо жарко и душно. Мы стали пробираться к выходу и вдруг увидели на одном из прилавков крохотную клетушку, забитую лысыми крысятами едва ли трехнедельного возраста, а на ней — нечто размером с клетку для мышей, в которую буквально слоями были набиты взрослые крысы. Те, что были внизу, уже не подавали признаков жизни, в верхних слоях было заметно слабое шевеление.
   Продавщица сидела тут же, за прилавком, с аппетитом ела бутерброд и, увидев, что мы остановились и смотрим на ее «товар» (я — в полном остолбенении от всего происходящего, дочка — в слезах), решила, что появились выгодные покупатели (вон как дите ревет, небось крысу выпрашивает, а мамашка-то пялится, как зачарованная, на лысую диковину) и принялась нахваливать крысят, обещая подобрать пару на развод и соблазняя нас «исключительно прибыльным делом».
   - А вот эти... взрослые? - спросила я.
   - Не, это даже не смотрите, эти только на корм, я ж вас не надуваю, я вам честно говорю — берите маленьких, крысы после четырех недель не приручаются, - затарахтела бабенка, - эти уже старые, списанные с разведения. Вот выбирайте отсюда...
   В этот момент верхний слой «списанных» зашевелился, и из-под него выполз большой облезлый крыс. Он попытался дотянуться до решетки, чтобы глотнуть хоть немного воздуха, но у него не хватило сил, и он снова упал.
   Я, не обращая внимания на визг говорливой тетки, открыла дверцу клетки, вытащила из кучи спрессованных тел этого облезлого крыса, крикнула дочке: «Дай ей денег» и бросилась искать воду. Увидев в одном из коридоров туалет, я, несмотря на то, что на табличке был весьма реалистично изображен писающий мальчик, ворвалась туда, открыла кран и стала отливать находившегося в полубессознательном состояни крыса водой. Мужчины смотрели на меня с изумлением, но вид у меня, наверное, был такой, что сделать мне замечание никто не решился.
   Из туалета я вышла со слегка пришедшей в себя крысой, которую совершенно не в чем было нести домой, и я за какие-то копейки купила маленькую переноску. Крыс, оказавшись в ней, запаниковал, и мне снове пришлось брать его на руки. Он был настолько слаб, что почти не мог поднять голову, но всю дорогу прижимался ко мне и нежно облизывал мне пальцы.
   Крыса, который тянулся к воздуху, назвали Эйр. Но он был таким удивительно облезлым дабл-рексом, что мы в шутку стали называть его Йожин (по имени героя песенки, который жил в болоте), а окончательно имя Ежик приклеилось к нему тогда, когда к нам в гости зашла подруга с маленьким ребенком, который, посмотрев на Ежика, восхищенно спросил: «Тетя Наташа, это у вас что — такой специальный ежик?».
   Ежик приходил в себя долго. Он был сильно истощен, обезвожен и ослаблен. Но с самого первого дня он совершенно покорил нас каким-то удивительно искренним желанием понравиться и не быть в тягость — он старался лишний раз не надоедать, на руках сидел неподвижно и только лизался, а когда в первый раз залез в гамак, с тревогой смотрел оттуда на нас - «я все правильно делаю?».
   Первое время Ежик жил в дюне, где у него был гамачок. Так как на выставках я обычно сметаю с прилавков все, что нужно и не нужно - просто так, "шоб было", в хозяйстве нашелся и тряпичный домик-кубик, который и был отдан в безраздельное пользование Ежику.
   Этот домик стал его первой собственной вещью. Ежик трясся над ним, как над бог весть каким сокровищем, проводил в нем почти все время, а когда стал выходить на прогулки - таскал его за собой, как черепашка панцирь, боясь хоть на минуту расстаться со своим драгоценным имуществом.
   Этот домик цел у меня до сих пор, как и первый гамачок Ежика - "роскошное" изделие из бордового велюра "под парчу" с вытисненными цветами.
   Когда Ежику стало лучше и он немного окреп, мы решили подселить его к остальным. Но стая почему-то  его не приняла: Юнька с Симхой,самые молодые, тут же принялись его шпынять, а остальные просто игнорировали. И Ежик впал в депрессию — он снова безучастно лежал в домике, стал плохо есть... Тогда я решила купить ему отдельную клетку и маленького друга, который уж точно не станет его обижать. Так у нас появилась вторая клетка и «младшая группа» - но это уже другая история.
   Через несколько месяцев после того, как Ежик оказался у нас, у него внезапно выросла опухоль. Мы тут же отвезли его на операцию, которая прошла успешно, и Ежик вернулся домой здоровым.
   Для меня было очень важно, чтобы Ежик поучаствовал в выставке. Наград я не ждала, но мне хотелось, чтобы выкупленный из кормовой душегубки в полумертвом состоянии крыс оказался вместе с теми, кто начал свою жизнь намного лучше — почему-то это казалось мне символичным. И осенью 2012 года Ежик отправился на выставку, откуда в результате даже привез диплом и медаль.
   Прошел почти год, и как-то раз мне показалось, что Ежик какой-то невеселый. Явных признаков заболевания не было, но что-то мне в нем не нравилось.
   А утром я нашла его в клетке мертвым. Деликатный, тактичный, больше всего боявшийся нас обременить Ежик ушел тихо, ночью, никого не потревожив.

 

Ошер (Пикачу)



   Так как Ежика не приняли в стаю, у нас родилась идея взять ему маленького друга. Я знала, что в одном питомнике точно есть свободные мальчики и, не откладывая, позвонила заводчице с просьбой продать мне «все равно, кого, но прямо сегодня». Хелена прониклась драматизмом ситуации и предложила приехать немедленно.
   Крысят в питомнике было много. Мне хотелось рыжика, но дочка выбрала очаровательного сиамчика. Нам показали родителей, бабушек и дедушек, выдали родословную, и мы поехали домой.
   Ежик был счастлив. Он как будто заново проживал с малышом собственное детство — носился по клетке, кувыркался, прыгал...
Переименованный в Пикачу сиамчонок рос не по дням, а по часам, уверенно перегоняя Ежика по размерам. Недавно ему исполнился год,
к нему приехала невеста, и теперь мы ждем малышей.

 

Концлагерята



   После первого посещения ярмарки рептилий мы решили отправиться туда и в следующем месяце, чтобы вынести оттуда еще хоть несколько крыс. К нам присоединилась еще одна знакомая, которая была готова взять двух мальчиков независимо от их состояния.
   Мы приготовили большую клетку, накупили на выставке гамаков, домиков и прочего приданого, запаслись детским питанием, йогуртами и кашами и, наконец, в день открытия ярмарки прибежали за полчаса до открытия уже полностью экипированные — с большой переноской, в которой лежала еда, сумкой и прочим.
   Очередь на этот раз была еще длиннее и двигалась еще медленнее. Наконец, мы прошли в павильон, быстро нашли тетку с заморышами и выбрали двух самых хилых себе, двух чуть получше — женщине, которая «вошла в долю» и, уже напоследок, симпатичного розового лысика с очень ярким широким капюшоном.
   Я отвезла малышей домой, посадила их в приготовленную дюну, где их уже ждали миски с едой и поилка, и стала рассматривать, что же мы купили. У самого слабенького была раздавлена ножка, он был крайне истощен и обезвожен. У второго был сломан палец и оторван кусок уха. Двое были просто очень мелкими и недокормленными. И только купленный уже в последнюю очередь капюшончик был с виду целым и здоровым.
   Себе мы оставили двух заморышей, которые получили имена Тулуз-Лотрек (из-за сломанной ножки), Ван Гог (оторванное ухо) и Моне (просто так, за компанию). Двух мелких мы отвезли новой хозяйке.
   Выхаживать концлагерят было очень трудно. Они не умели толком есть, да и истощение было настолько тяжелым, что их желудки уже не могли принимать пищу. Тулуз-Лотрек оказался вдобавок ко всему слепым. Он умер первым, не прожив у нас и десяти дней. Почти сразу после него ушел и Ван Гог, Ванечка — прямо  у меня на руках.
   Из первых концлагерят остался один капюшончик Моня, который вырос большим и красивым. Как память о проведенном в плодильне детстве у него осталась привычка выпрашивать и прятать еду, так что при каждой уборке клеток я нахожу горы аккуратно сложенного в углу корма, печенья, дропсов и всего остального.
   Я никак не могла смириться с тем, что наша спасательная экспедиция, по сути, не удалась. Ждать следующей ярмарки мне не хотелось — я все время думала о том, что, забери мы этих крысят на неделю раньше, все могло быть иначе... Тогда я подумала, что если их плодят в таких промышленных масштабах, то в Интернете должна быть хоть какая-то информация — объявление, сайт, сообщение на форуме рептилиеводов. Проведя ночь у компьютера, я нашла плодильню, из которой были наши концлагерята, позвонила, договорилась и на следующий день поздно вечером отправилась прямо туда.
   В старой вилле недалеко от центра Праги меня проводили в комнату, где находилось огромное количество забитых животными клеток. Там были самые разные звери - от белых мышей до дикобразов, вдоль стен стояли террариумы с рептилиями, в больших клетках сидели попугаи жако и какаду...
   Наученная горьким опытом, я не стала брать тех крысят, которые уже умирали. Взяла крохотного, размером с полмизинца, фаззика — и тут к моему рукаву прицепился маленький белый крысенок и стал карабкаться наверх. Хозяйка бросила его обратно в клетку, но он тут же полез обратно, упорно пытаясь залезть ко мне на руки. Оставить его там я не смогла и ушла с двумя «концлагерятами №2».
   Миниатюрного лысика назвали Адонисом, белого, оказавшегося при ближайшем рассмотрении вельветином, а через некоторое время и сиамом — Диогеном. Адонис вскоре получил подпольную кличку Креветка. Дело в том, что мы часто прикармливаем крыс рыбой и морепродуктами, и как-то раз мелюзге перепали креветки. Когда мы увидели крошку Адониса — розового, лысого и с огромными черными глазами — в обнимку с креветкой, которая выглядела практически так же, дразнилка прилипла к нему намертво.
   Прошел год. Диоген превратился в роскошного красавца и даже съездил на выставку, Адонис так и остался мелким головастиком, но главное — они живы, здоровы и, думаю, не помнят, как началась их жизнь — выросли они уже в просторной клетке, привыкли спать в гамаках и есть вдоволь, гулять каждый вечер и валяться в хозяйской постели. Это замечательные ласковые крысы, и я очень рада, что в свое время смогла их найти.




Гиллель



   В день, когда умер первый концлагеренок, я проводила дочку в лагерь, а сама отправилась разгонять тоску шопингом в большой торговый центр. Естественно, моя прогулка закончилась в зоомагазине, где я обнаружила отсаженного от остальных довольно крупного крысенка месяцев двух. Крысенок отчаянно чихал и был весь в порфирине.
   - А этот у вас на карантине? - спросила я продавца.
   - Да нет, он больной — видите, кровью кашляет, может, туберкулез... Вот отсадили, чтобы его на другую точку забрали питону, но не знаем, можно ли такого давать змее — вдруг он заразный.
   Я, не раздумывая, вынула из аквариума «туберкулезную» крысу, и мы поехали домой. Крысенок сидел на руках совершенно спокойно, с интересом смотрел по сторонам, а в трамвае, устав от впечатлений, крепко уснул.
   Малыша я назвала Гиллелем. «Туберкулез», как я и предполагала, оказался аллергией на опилки и прошел буквально за день. Гиллель вырос очень крупным, удивительно красивым — на выставке его окрас определили как «бафф», а на самом деле шерсть у него цвета топленого молока.
   Единственная проблема Гильки — это красные глаза. Вообще-то, к красноглазым крысам я питаю особенную слабость, но есть у них один недостаток — они плохо видят и периодически, путая пальцы с едой, достаточно ощутимо их компостируют. Гилька же вообще не задумывается, во что вцепляется зубами, поэтому, несмотря на то, что это добрейший крыс, который никогда никого не укусил специально, руку я в клетку засовываю только после громкого предупреждения: «Гиля, сволочь, не вздумай кусаться!»

 


Кирюша



   Наверное, многим из тех, кто дочитал до этого места, мое повествование кажется слишком уж идиллическим — крысы у меня, хоть и из зоомагазинов и плодилен, все ручные, ласковые, людей обожают, друг с другом не конфликтуют — просто коммунистический рай в отдельно взятой квартире. Так что пора добавить в эту бочку меда ложку дегтя, тем более, что и по хронологии как раз пришла очередь Кирюши.
   В зоомагазинах меня знают уже хорошо. В некоторых не любят, в некоторых, наоборот, ждут и расспрашивают о содержании крыс... Собственно, именно так я и познакомилась с одной продавщицей —  остановилась у бокса с крысятами, она тут же подошла, стала о них рассказывать, причем довольно грамотно — слово за слово, и мы проболтали больше часа, после чего я стала заходить туда не реже раза в неделю.
   Сама эта продавщица держит в основном крыс, но периодически забирает и других животных, которых подкидывают в магазин — то кролика с гноящимися глазами, то еще какого-нибудь бедолагу... Оказалось, что и крыс в магазин подкидывают нередко.
   Как-то раз эта девушка позвонила мне рано утром с вопросом, не могла бы я забрать подкидыша, которого она попыталась подселить к своим самцам, но они категорически отказались его принимать.
«Крысой больше, крысой меньше...»
, - подумала я и отправилась за новеньким.
   Крыс был назван Кирюшей и подселен в «младшую группу». К сожалению, психика у него была сломана напрочь, и он совершенно беспричинно нападал на всех, кто оказывался поблизости. После того, как он несколько раз сильно поранил других крыс, а потом еще и разорвал руку моей дочке, мы попытались решить ситуацию с помощью кастрации. К сожалению, и это не помогло. Кирюша становился все агрессивнее, и нам пришлось отселить его в отдельную клетку. Я еще сделала последнюю попытку подселить к нему маленького крысенка — в надежде на то, что малыша он примет, но и эта попытка с треском провалилась, поэтому теперь Кирюша живет один.



Гарфильд


   Однажды все в том же магазине мне показали крысенка, которого уже один раз купили, но через пару дней вернули по причине того, что «ребенок за ним не ухаживает». Ребенок действительно не ухаживал за малышом, потому что тот находился в состоянии тяжелого истощения, обезвоживания и, как бонус ко всему этому, был явно болен. Поверить в то, что это родной брат нашего Гиллеля, было невозможно — он был раза в три меньше.
   Крысенка я забрала и сразу же поехала с ним к ветеринару. В клинике нам честно сказали, что лучше всего усыпить его сразу, потому что хрипы, которые я приняла за бронхит, оказались запущенной пневмонией, а бороться с болезнью ослабленный организм уже просто не мог.
   Я, несмотря на мрачный прогноз, решила попытаться. Каждый день мы ездили в клинику на капельницы (в крохотного крысенка медленно вливали содержимое огромного шприца, после чего он становился похожим на Конька-Горбунка). Как-то раз, когда мы ехали с очередной капельницы домой на метро, я опустила руку в переноску, чтобы погладить Гарфильда, а он, не разобравшись спросонья, вцепился мне в палец зубами, да так удачно, что, видимо, попал в сосуд. Кровь взметнулась фонтаном, как в фильме ужасов, забрызгала окно; я вытащила руку из переноски, моментально залив кровью пол и соседнее сиденье, и попыталась зажать рану бумажным носовым платком, который тут же промок насквозь. Как назло, я вообще страдаю проблемами со свертываемостью крови, и даже самая ерундовая царапина кровоточит очень долго. Но если дома это мне никак не мешает, в общественных местах подобные «кровопролития» вызывают нездоровый ажиотаж. Народ в вагоне смотрел на меня с ужасом, самые смелые стали подходить и испуганно интересоваться, что случилось и не нужна ли мне помощь. Я честно объясняла, что ничего страшного не произошло, меня случайно укусил крысенок, после чего все тут же осторожно заглядывали в переноску, ожидая увидеть там, наверное, как минимум, саблезубую крысу-монстра весом в пять кило, не меньше. Едва ли пятидесятиграммовый Гарфильд болтался в переноске, как булавка в чемодане, и впечатления злобного убийцы не производил, но, тем не менее, каждый, кто входил в вагон и натыкался взглядом на разбрызганную повсюду кровь, тут же слышал: «Это вон ту девушку крыса покусала».
   Через пять дней капельниц нам разрешили долечиваться дома. Гарфильд выглядел гораздо лучше, с аппетитом ел, понемногу поправлялся и лучше дышал. Мы приехали из клиники, вынули его из переноски и выпустили  погулять по дивану. Внезапно он стал спотыкаться, потом лег — и через минуту его не стало.




Цезарь


   О смерти Гарфильда я зашла сообщить в магазин. Продавцы наперебой стали советовать мне написать в жалобную книгу и потребовать деньги обратно, но я не стала этого делать — вины магазина в этом случае не было, по-хорошему, их надо было поблагодарить за то, что вообще приняли этого крысенка обратно, потому что в противном случае его просто выбросили бы на улицу.

   Совершенно не лирическое отступление.

   Существует определенная категория людей (ну, скажем, особей, формально относящихся к виду хомо сапиенс, хотя сапиенсом там на самом деле и не пахнет), которые, наигравшись с животным, «из жалости» не могут его усыпить и «гуманно выпускают на волю».
«Воля» для домашней крысы означает такую же верную, как и усыпление в клинике, смерть — но гораздо более мучительную. «Выпущенные на свободу» крысы замерзают, их разрывают бродячие кошки или пасюки, они умирают от голода или под колесами машин...

   В конце концов, в качестве компенсации мне было предложено выбрать другого крысенка. В принципе, с одной стороны — крыс у меня и так было уже много, а с другой — место Гарфильда освободилось, и причин не взять еще одного из кормовых вроде как не было — раз уж Гарфильду не успело повезти, пусть повезет хоть кому-нибудь другому.
   Мы взяли хасенка, на которого уже давно заглядывалась дочка. Крысенок был назван Цезарем и отправился жить в младшую группу.
   Для заводчиков хасок главная проблема — перецвет. Крысы-хаски с возрастом перецветают, превращаясь практически в альбиносов. Мне же везет на замечательных, не перецветающих хасок из самых обыкновенных зоомагазинов.
   Цезарю уже исполнился год. Это замечательный яркий хаски с чудесным характером.



Ван Дейк (Ванечка №2)


   Как оказалось, пребывание Кирюши в доме у продавщицы, не осталось, как пишут в дамских романах, без последствий. На последствия я, собственно, и приехала посмотреть, и увидела в кучке светлых кудрявых крысят черного фаззика — точно такого же, каким был концлагеренок Ван Гог. В фаззика я вцепилась мертвой хваткой и даже не поехала домой за переноской, чтобы забрать его, как полагается — так и ушла с ним в руках.
   Так у нас снова появился Ванечка. Сначала это было крохотное лопоухое существо, похожее на инопланетянина. Потом он подрос, но все равно остался маленьким, и уши на его голове выглядят, как паруса фрегата на одноместной рыбацкой лодочке.
   Ванька — «главный Гудини» в младшей группе. Он способен выбраться из клетки, на дверцу которой повешен большой канцелярский зажим, и уйти в поход по квартире — иногда и с ночевкой.
   Как-то раз он ушел в очередную самоволку и пропал. Мы обыскали всю квартиру — Ваньки нигде не было. Учитывая то, что входная дверь то и дело открывается, а также то, что в доме две кошки (которые, в принципе, крыс нежно любят, но поди знай...), несложно понять, как мы паниковали. Наконец, когда была сдвинута с мест уже практически вся мебель, мы заметили свисающий из стопки постиранных гамаков хвост. Ванька, устав от путешествий, забрался на стул, где лежали гамаки, залез на них, прикрывшись, как одеялом, самым верхним, и мирно спал, пока мы проводили спасательные работы.
   На выставку я брала Ванечку только один раз, и он вызвал взрыв гомерического хохота у экспертов. Мы и сами знаем, что до звезды выставок Ваньке далеко, зато это чудесная, веселая и обожающая всех подряд крыса.



Плутон


   Плутон, или Тошка — это наша самая дорогая крыса. Если подсчитать стоимость всего, что ему удалось до сих пор сожрать, обгрызть и привести в состояние полной негодности, я думаю, общая сумма получится более чем внушительной.
   Появился у нас Тошик, по традиции, случайно. Я наконец-то нашла зоомагазин, в котором не продавали животных, и стала ходить туда. Какое-то время идиллия продолжалась, но в один из дней я вдруг заметила, что в подсобке стоят хорошо известные мне «ящики Т3» - невысокие, в рост крысенка, прямоугольные железные коробки с решеткой наверху. Оказалось, что крысятами и мышатами там приторговывают исключительно как живым кормом для «своих» клиентов.
   Из этого ящика и был выужен черный беркшир, как две капли воды похожий на Марсю и названный Плутоном.
   Тошик вырос очень мелким, но невероятно активным, заводным, веселым и изобретательным. Я так и не поняла, как он проделывает этот трюк, но если положить что-нибудь, что может заинтересовать Тошку (собственно, любую вещь, потому что ему абсолютно безразлично, что грызть) на расстоянии 20-50 сантиметров от клетки и оставить на ночь, утром она окажется в клетке полностью уничтоженной. Так мы лишились нескольких свитеров, футболок, пододеяльника, пары журналов и учебника по математике. Причем мне пришлось выдумывать какую-то фантастическую историю о том, каким образом учебник оказался изодран в клочья, так как я подозревала, что если ребенок признается, что книжку сожрали крысы, визита социалки нам избежать не удастся.




Алоиз Мурес Нобль (Мурзик)


   На чешских выставках крыс принято продавать питомниковых крысят. Откровенно говоря, я не вижу в этом ничего плохого — безответственный человек, желающий купить живую игрушку, вряд ли потащится за тридевять земель и проведет целый день в компании впавших в состояние блаженного транса крысоводов. Поэтому крысят на выставках обычно много.
   На прошлогодней августовской выставке мне безумно понравились приехавшие из Остравы крысята-рыжики. Но они были уже подростками, и я долго не могла решиться — мало ли, не подселится... Но устоять перед обаянием рыжего ушастого крысенка мне не удалось, и я купила Мурзю, которого пришлось тут же, вопреки всем правилам, посадить в выставочную клетку к Пиксику — жара стояла невообразимая, и оставлять крысенка в переноске на целый день я побоялась.
   Мурзя был крупным и в детстве, а вырос он настоящим слоном. Это одна из самых больших наших крыс. Характер у него золотой, он ни с кем не конфликтует, очень любит людей, а на последней выставке целый день сидел у дочки, которая проверяла билеты у входа, на плече, и приветствовал посетителей.






Яцек



   Яцек — это «вернувшаяся» крыса.
   Летом на чешском форуме пристраивали фазза из Словакии, которого очередные «гуманисты» выпустили в парке «на волю». Крыса нашли собачники, не поленившиеся не только забрать его из парка, но и найти в Интернете форум крысоводов и обратиться туда за помощью. Фазза, названного Яцеком, забрала девушка с форума и стала его лечить. К сожалению, он был в слишком тяжелом состоянии — глубокие загноившиеся раны по всему телу, инфекция, переохлаждение... Еще утром мы с ней договаривались о том, как переправить Яцека к нам в Прагу, а в обед мне пришло письмо, что его состояние резко ухудшилось, и крыса пришлось усыпить.
   Как ни странно, уход крысы, которую я никогда не видела, я переживала достаточно тяжело. Я уже заказала для него клетку, готовилась к его приезду...
   Прошло около месяца, к нам в гости приехала Ксеня, с которой мы были знакомы по ратфоруму, и мы пошли прогуляться по Праге. По дороге зашли в торговый центр, дочка отправилась в книжный магазин, а мы — в «Пет-центр». Естественно, оказавшись в зоомагазине, мы первым делом пошли к боксу с крысятами. И тут я углядела в домике что-то большое и лысое. Нам открыли бокс, я залезла в домик и вытащила оттуда уже немолодого фазза — точно такого же, каким был недоехавший к нам Яцек. Как он там появился, продавцы не знали — крысят в зоомагазины привозят со специальных ферм, и фаззов там не бывает, да и крыс был уже взрослым.
   Перепуганный фаззик вцепился в меня мертвой хваткой. Оставить его в магазине было жалко, и мы забрали его домой. Переноски у нас с собой не было, покупать очередную не хотелось, и нам выдали на кассе симпатичную цветную коробочку для морских свинок. Коробочку Ясь прогрыз уже на выходе из магазина, и домой нам пришлось нести его на руках. Все бы ничего, но именно в этот вечер в городе начался марафон — всюду на улицах были толпы людей, сквозь которые мы с огромным трудом продирались, движение транспорта было перекрыто... Как ни странно, Ясь сидел на руках спокойно, не обращая внимания на суету, как будто понимал, что все плохое уже кончилось, и он едет домой.
   Ясь оказался крысой-липучкой. Отодрать его от себя хоть на минуту было практически невозможно. Впоследствии я выяснила, что в магазин его сдал бывший хозяин. История более чем банальная — до полутора лет Ясь был единственной и любимой крысой, а потом хозяин нашел девушку, которая поставила условие «или я, или крыса» - и постаревший Ясь отправился в кормовой бокс. Что пережил, оказавшись в магазине, без хозяина, без своей клетки, среди чужих крыс, ламп дневного освещения и неизвестных запахов, бывший домашний любимец, я еще худо-бедно могу себе представить. Что чувствовал предававший его хозяин, уходя из магазина и оставляя там в стеклянном ящике глядящего ему вслед друга, еще не успевшего понять, что он уже стал бывшим, мне представить сложно.
   Ясю исполнилось уже два с лишним года, он живет в компании шестерых друзей и продолжает радоваться жизни.
Послесловие — Ясь дожил почти до трех с половиной лет и умер во сне.




Блошкин



   На свой день рожденья я решила сделать подарок Ясю — купить ему друга. Как раз в этот день проходила очередная ярмарка рептилий, куда я и отправилась за новеньким.
   На этот раз все было намного приличнее, и крыс почти нигде не было видно. Проходя мимо одного из лотков, я вдруг споткнулась обо что-то, наклонилась — и увидела под прилавком деревянный ящик с крысятами.
Под прилавком было темно, поэтому единственное, что мне удалось рассмотреть у крысенка, которого я вытащила первым, были, так сказать, первичные половые признаки.
   - Берите-берите, - подбодрил меня продавец, - из этого помета уже всех поляки забрали, они были лысые, а этот вот получился с шерстью, бракованный, но если вам под разведение — дети у него могут получиться лысыми, такие хорошо уходят.
   Выслушав лекцию по генетике лысых крыс, я расплатилась (крысенок стоил втрое меньше, чем билет на трамвай), упаковала приобретение в переноску и отправилась домой. При дневном свете выяснилось, что крысенок — красивейший веригейтед, дабл-рексик. Дома он был немедленно подселен в клетку к слегка опешившему Ясю. Единственное, чего я не учла, был шаг решетки — для Яся вполне подходящий, но малыш, названный Блошкиным, проходил сквозь прутья, даже не нагибая головы. Тем не менее, он ни разу не сбежал из клетки.
   Блошкин рос, и мы взяли его, слегка смухлевав с датой рождения и приписав ему лишние две недели, на выставку, откуда он неожиданно привез медаль. И со следующей выставки Блошкин, крысенок из кормового ящика, не сгодившийся даже в плодильню, тоже вернулся с трофеями. А 18 мая 2013 года он собрал все кубки на крупной ежегодной выставке, став не только лучшим в своем классе, но и абсолютным чемпионом.
Это потрясающий, обаятельнейший крыс, умный, ласковый и невероятно харизматичный.



Альберт Эйнштейн


   В ноябре неожиданно ударили сильные морозы. В один из дней, несясь с одной работы на другую, я заскочила в зоомагазин за кормом и увидела там полный бокс взрослых крыс. Судя по всему, ввиду рано начавшихся холодов «фермы» сдали в магазины старых производителей – в ангарах они бы замерзли, а так хоть какой-то навар.
   Тут стоит пояснить, что такое «ферма» . Это один или несколько больших ангаров, заставленных высокими, от пола до потолка, стеллажами. На каждой полке стеллажей размещены выдвижные ящики, обычно железные, с решеткой наверху. В решетку вставляется поилка, а корм кладется сверху в специальное углубление. На фермах крысы живут, как понятно из вышеизложенного, в полной темноте, зимой ангары не отапливаются, а летом в них стоит удушающая жара.
   Взрослых и старых крыс мне почему-то всегда жалко больше всех. У малышей еще есть пусть призрачный, но шанс попасть домой. У крыс старше трех месяцев его уже нет, что уж говорить о стариках…
   Времени у меня не было совсем, и, выхватив из бокса первым подошедшего ко мне мальчика-хаски, я побежала на работу.
   Так у нас появился Альберт Эйнштейн.
   Парень оказался изумительно ручным и ласковым. Такой шерсти, как у него, я не видела ни у одной другой крысы – она была густой, длинной, с очень жестким подшерстком. Видимо, именно благодаря этому он и пережил прошлогодние холода, зато дома, в тепле, стал линять и со временем превратился в обычную стандартношерстную крысу.
   Жить Эйнштейн отправился к Ясю и Блошкину.
   Штейн – крыса с изумительным чувством юмора. Примерно через месяц после того, как он поселился у нас, к нам в гости приехали родители. К крысам они отнеслись без особого восторга, но если мама спокойно брала их в руки, гладила и с удовольствием за ними наблюдала, то у папы они вызывали чувство, близкое к омерзению. Моментально просекший ситуацию Штейн тут же стал развлекаться тем, что во время прогулки тихонько забирался на спинку дивана, на котором сидел папа, подкрадывался к нему сзади и, выждав момент, трогал его ручками за шею или проводил по ней хвостом, а потом наслаждался произведенным эффектом.
   Штейну сейчас около двух лет. Несмотря на возраст и проведенную в не лучших условиях жизнь, он здоров и активен.



Лоупежник из Ниппиленда (Эдька)


   На осенней выставке мне предложили (вернее, сунули в руки) полугодовалого отказника, которого вместе с братьями вернули заводчице по причине резко начавшейся у всех членов семьи сразу аллергии.
Злобно-ироническое отступление.
Как я люблю рассказы об аллергии! Эта удивительно удобная болезнь обычно поражает людей именно тогда, когда крыса превращается из маленького умильного комочка во взрослое животное, которое занимает много места, за которым нужно убирать... А еще они требуют внимания, их нужно кормить, и вообще – хочется новую игрушку. А старую, с которой уже наигрались, можно и сбагрить куда-нибудь, объяснив это внезапно возникшей аллергией.
Аллергия на крыс, кстати, не миф. Более того, стоит мне самой хоть десять секунд подержать крысу в руках, как кожа покрывается немилосердно зудящими багровыми волдырями. И астма у меня тоже есть. Но на самом деле, при желании все проблемы решаются. Повозившись с крысами, я мою руки холодной водой, и все проходит почти сразу. В комнате, где я сплю, нет ни одной клетки. Ежедневная уборка – наше все. Собственно, вкратце – это вся схема, следуя которой, можно прекрасно совмещать аллергию с содержанием животных.

   Я колебалась. Эдька был хорош – черный вериберк, такая расписная крыса… Посоветовавшись с дочкой, мы все-таки решились и забрали его к себе.
   Выставка была долгой, свободной переноски у нас не было, бедного Эдьку целый день таскали на руках, а потом везли домой в переноске вместе с Блошкиным. Собственно, это и было все подселение, потому что, вернувшись домой ночью и валясь с ног от усталости, я просто посадила Эдьку вместе с Блошкиным в каситу к Ясю и Штейну и решив, что до утра они вряд ли совсем уж сожрут такого крупного «понаехавшего», мирно уснула.
   Собственно, так же мирно всю ночь спали и крысы – Эдьку приняли в стаю без проблем. Правда, он сам привыкал очень долго –  так же, как когда-то Бакся. Смена дома дается взрослым крысам очень тяжело.

 


Бумер

   В зоомагазине, где я покупала когда-то Деську  и Спирика, опять появились фаззы. И один из них снова завис. Чтобы он не скучал в одиночестве, к нему подселили крысенка из кормовых – точно такого же черного вериберка, как Эдька.
   Понимая, какая участь ожидает его после того, как фазза купят, я попыталась уговорить знакомую заводчицу, которая все вздыхала на выставке, что был бы Эдька помоложе, она бы его забрала – именно такой вериберк ей безумно нравился, выкупить малыша. Но она отказалась, так как в разведение крыса зоомагазинного происхождения не годится, а держать в питомнике «неработающих» крыс нет смысла.
   До этого разговора у меня была мысль создать свой питомник. А тут я вдруг подумала – а какой в этом смысл, если я уже давно занимаюсь совершенно другой работой с крысами?
   Фазза продали, его временного компаньона снова вернули к кормовым, и я забрала его себе.
   Так как у нас как раз был забронирован крысенок по имени Порше, мы решили придумать и новенькому какое-нибудь «автомобильное» имя – и назвали его Бумером.
   Бумер, оправдывая свое имя, вырос большим и солидным. Он очень общительный, но не любит, когда его берут в руки. Живет он в клетке «старших» - когда почти всем ее обитателям перевалило за год, я решила немного «омолодить население» и в тауэре появилось новое поколение крыс.




Сванхильдур


   Вот бывают такие крысы, которые приходят и не спрашивают – собирался ты их заводить или нет…  Сванхильдур (имя ему придумывала не я, моя фантазия намного беднее) был еще в младенчестве забронирован в питомнике и должен был отправиться в Россию. Когда ему перевалило за три месяца, я забрала его на передержку, и мы вместе с его будущей хозяйкой стали искать возможность отправки крысенка в Москву.
Такой возможности просто не оказалось. С проводниками договориться не удалось, никто из знакомых, как назло, тоже не собирался из Праги в Москву.
   Шло время, Сван пока жил в «младшей группе», но держался несколько отстраненно, словно понимая, что он здесь в гостях. Когда ему исполнилось полгода, я поняла, что тянуть дальше уже просто некуда, и предложила оставить его у нас насовсем – парень был уже взрослым, и отправлять его в дальнюю дорогу, в новый дом и новую стаю мне не хотелось.
   Хозяйка согласилась, и Сван остался жить у нас уже на «законных правах». Интересно, что буквально сразу же его поведение заметно изменилось – пропала легкая отчужденность, и он стал гораздо более общительным и контактным.
   Сван – милейший крыс из хорошего питомника, в котором я брала в свое время Пика, крупный, здоровый и ласковый. 




Лексус



   Это третья «автомобильная» крыса, появившаяся у нас почти одновременно с Бумером и Поршем – отсюда и имя.
   Предыстория.
   Встретить в Чехии сфинкса так же сложно, как в каком-нибудь Камеруне - белого медведя. Сфинкс – это легенда, мечта, экзотика и страшный дефицит.
   Сфинксами в Чехии занимается всего один питомник. А когда негде брать новые крови, это очень и очень сложно…  Поэтому заводчица давно просила меня организовать доставку хоть каких-нибудь сфинксов из России (кстати, как раз в обмен на Сванхильдура должны были приехать сфинксята из Москвы, но вот не сложилось с перевозкой).
   И вот именно тогда, когда стало понятно, что сфинксы из России до нас не доедут, я вдруг наткнулась на объявление: «Продам крысят, два фазза и один сфинкс». Буквально сразу же (почему-то я всегда подозреваю человечество в такой же патологической крысолюбивости и каждый раз пугаюсь, что «сейчас всех расхватают») я забронировала крысенка и только после этого задумалась о том, как привезти его в Прагу – находился он на другом конце страны.
   Иногда стоит «отпустить» ситуацию и посмотреть – будут обстоятельства складываться благоприятно сами по себе или нет. Если да – значит, дорога выбрана правильно.
   С Лексом получилось именно так. На чешском форуме нашлась девушка, которая жила не просто в том городе, откуда нужно было забрать крысенка, но еще и в соседнем доме с человеком, который его продавал. Она бралась довезти малыша до Брно, куда я как раз собиралась с коллегами из Московского педагогического университета на семинар. Умолив шофера съездить за крысенком, пока я буду на семинаре, я так и нервничала до того момента, пока мне не пришла смс «Крысенка передала». Что подумала выручившая нас с Лексом девушка, когда к ней подъехала машина с дипломатическими номерами и за крысенком пришел шофер, я могу только догадываться.
   Крысенок, кстати, оказался не сфинксом, а просто абсолютно лысым фаззом.
   Лекс – это крыса-несчастный случай. С ним постоянно происходят вещи, которые в принципе не могут ни с кем произойти. То он, пока мы с ним ехали домой, умудрился на нервной почве разлизать себя до кровавых ссадин, то выпал из гамака, то разбил нос о поилку, а последнее его приключение озадачило даже нашего, привыкшего ко всему, ветеринара. Однажды у Лекса пропал глаз. Он как будто провалился внутрь. Перепугавшись, я немедленно поехала с ним к врачу. Тот тоже сначала не мог понять, что случилось, а потом оттянул Лексику веко – и оттуда показалась мокрая слипшаяся шерсть. Анатомическим пинцетом доктор вытащил из-под век этого незадавшегося Вия два огромных комка шерсти.
- Откуда? – изумлялся ветеринар, - он же совершенно лысый!
   А вот так, Лекс у нас умудряется находить на свою голову приключения даже там, где это в принципе невозможно.

Послесловие: Лекс умер осенью 2013 года от очередной пневмонии.








Порше


   Порша я забронировала, не устояв перед  комбинацией окраса (русский голубой) и типа шерсти (лонгхэйр сатин). Да еще и по маркировке он оказался беркширом, с большим белым пятном в виде сердечка на животе.
Бронь на Порша я подтвердила утром, а вечером того же дня умер Бакарди.
Заводчица привезла мне его сама – было уже холодно, и везти малыша на метро не хотелось. В «ясельной» клетке уже жили Лекс и Бумер, поэтому туда же вселился и новенький.
   Лонгхэйр – это очень красиво, но очень хлопотно. Подшерстка у этих крыс нет, сама шерсть выпадает очень легко, а уж выдирается соседями по клетке и того легче. Несмотря на то, что почти везде пишется о том, что лонги часто бывают аллергиками и, в частности, плохо переносят белковую пищу, я, по совету заводчицы, наоборот, прикармливаю Порша мясом чаще, чем остальных, а еще даю ему сухой корм для длинношерстных пород кошек – шерсть у него и правда красивая, а аллергия появилась только однажды, когда я дала крысам  новый корм с креветками.
   Порш – это еще одна крыса-липучка. Даже если тихо подойти к клетке тогда, когда вся стая спит по гамакам и домикам, ровно через секунду на дверце клетки повиснет Порш, жаждущий общения.
Послесловие: летом 2013 года Порш погиб в результате несчастного случая — подавился кормом и задохнулся.





Квик


   Сфинксы мне всегда нравились, но сказать, что я умирала от желания заполучить хоть одного, я не могу. Всех крыс, в конце концов, не загребешь.
   Но вскоре после того, как я забронировала Порша, мне поздно вечером позвонила его заводчица и спросила, не возьму ли я еще и сфинкса – в помете оказался всего один мальчик, оставить его в питомнике было, в принципе, возможно, но проблематично, а отдавать «на сторону» не хотелось.
   Сфинкса так сфинкса, подумала я и забронировала еще и Квика.
   Уже в пять недель это был крупный и фантастически ленивый зверь. Когда мы пришли его забирать, он тут же залез к дочке под шарф, пригрелся, вытянулся и задремал. Собственно, в состоянии блаженной дремоты он пребывал практически постоянно. Гости, посетители на выставках, разборки в клетке – все это проходило мимо медитирующего в гамаке Квика.
Сфинксы – это очень забавные крысы. Во-первых, они невероятно приятны на ощупь – по крайней мере, мне так кажется. Во-вторых, они очень смешно обрастают шерстью, похожей на щетину – то у них вырастают бакенбарды, то «брежневские» брови, то «плавник» вдоль позвоночника…  Проблем с глазами, к счастью, у нас никогда не было, несмотря на то, что Квик – сфинкс на стандарте.
Так как сфинксов, как я уже говорила, в Чехии мало, Квику приходи
лось отдуваться за всех и ездить на каждую выставку. Хотя его это нисколько не раздражало – главное, чтобы в клетку сразу же повесили гамак, а уж где спать – это ему было безразлично.
   В июне 2013 года в Чехии началось сильное наводнение. К вечеру 3 июня Прага была перекрыта и частично затоплена, не ходил транспорт, во многие районы был запрещен въезд. Вернувшись вечером домой, я обнаружила в клетке задыхающегося Квика. Доехать до клиники было невозможно - ни в одной службе такси не нашлось свободной машины на ближайшие двое суток. К утру следующего дня Квик умер от отека легких.




Снежик, или Рождественская крыса – 2012


   Приближалось Рождество, а с ним – и появление очередной Рождественской крысы. В этот раз я приглядела обыкновенного красноглазого альбиносика из кормовых. Как это ни смешно, именно альбиноса, хоть это и самый распространенный окрас «дворняжек», у меня еще не было.
   Снежик был маленьким, тощим, с жалким костлявым хвостиком, и очень пугливым. Сначала он отправился жить в «ясли» к остальной малышне, а потом вместе с ними переехал во «взрослую» клетку.
   Со временем Снеж отъелся, превратился в красивого, хотя и некрупного, крыса, но так и остался недоверчивым и нервным – он ни разу никого не укусил, но взять его в руки – задача не из простых – убегать и выворачиваться он умеет просто виртуозно.

 


Гарри Поттер и Хагрид


   О каждой крысе я рассказывала отдельно, но разделить Гарри Поттера и Хагрида у меня не получилось ни в жизни, ни на бумаге.
   Как-то раз у меня неожиданно образовалось свободное время посреди рабочего дня. Решив провести выпавшие мне часы отдыха с пользой, я поехала затариваться кормом. Обвесившись пакетами, я ждала очереди в кассу. Стоявшая передо мной девушка покупала крыс питону, в переноске у нее сидело пятеро маленьких  капюшончиков.
- Может, возьмете еще одного? – обратился к ней продавец, - Последний остался, забрали бы уже всех, а?
   Пока девушка раздумывала над этим предложением, я сообщила продавцу, что последнего с удовольствием заберу я. «Последний» оказался крохотным, едва открывшим глаза хасенком с кривым блейзом, похожим на молнию, за что и получил имя Гарри Поттер.
   Я привезла малыша домой, устроила его в дюне и решали съездить еще в один магазин – когда в следующий раз получится вырваться в рабочее время за покупками, предполагать сложно, а корм у нас лишним не бывает – кроме крыс, в доме живут еще две свинки, кот и кошка, и пожрать они любят все.
   Я доехала до другого магазина, по привычке посмотрела на бокс с малышней и увидела там огромного старого крыса, на котором не было живого места – голова была местами покрыта коростой засохшей крови, местами раны были свежие, сочащиеся, кусок уха был оторван, глаза раздавлены, видимо, клещами, с помощью которых его вытаскивали из ящика – в общем, крыс производил настолько удручающее впечатление, что мне стало ясно, что без него я оттуда не уйду.
   Продавцы вытаскивать крыса из бокса отказались, честно признавшись, что в руки его брать боятся, но дали мне ключ от бокса и разрешение покопаться в нем самой. Минут десять я собиралась с духом и вспоминала, где находится ближайший травмпункт. Наконец я решилась, открыла бокс и вынула оттуда этого старика, не оказавшего, кстати, ни малейшего сопротивления и даже не попытавшегося меня цапнуть.
   Свободных «посадочных мест» дома уже не было, и я посадила старика, названного Хагридом, в дюну к маленькому Гарьке.
   Вдобавок к видимым повреждениям, Хагрид оказался, естественно,яяу34 слепым, причем слепота явно была для него непривычной – он нервничал, мотал головой из стороны в сторону, как будто пытаясь сбросить с глаз повязку, и вырывался из рук. Но раны мы ему обработали без труда, ни малейшей агрессии крыс не проявлял.
   Оказавшись в дюне, Хагрид просто потряс нас своим поведением. Весь его жизненный опыт свидетельствовал о том, что перемен к лучшему не бывает, и терять осторожности нельзя ни на минуту. И этот измученный, не доверявший никому старик стал опекать малыша, оказавшегося с ним рядом – он каждый вечер рвал на мелкие кусочки салфетки, строил гнездо, в остатки бумаги заворачивал Гарика, перетаскивал его в это гнездо и ложился на него, прикрывая его от страшного и враждебного мира своим телом.
   Шло время, Гарик подрос, и перед нами встал вопрос о подселении. Можно было отправить во взрослую клетку одного Гарика, оставив Хагрида доживать в одиночестве, но мне жаль было разлучать эту пару. Поэтому на постоянное место жительства они отправились вместе.
Гарик освоился в новой клетке моментально. Хагрида приняли хорошо, и сам он держался достойно – не нарывался на конфликты, но и не давал себя в обиду. Сначала ему было очень тяжело в новой большой клетке – он плохо в ней ориентировался, но потом я заметила, как Марся учит ходить его по лесенкам, страхуя, чтобы тот не свалился, и подталкивая вперед, и уже через неделю Хагрид полностью адаптировался на новом месте.
   В первые дни Хагрид утаскивал в клетку единственное, что он считал своим личным имуществом – бумажные салфетки, и все так же прикрывал ими на ночь подросшего Гарика. А Гарик пользовался «крышей» вовсю, и, стоило кому-нибудь косо на него взглянуть, принимался верещать, требуя, чтобы «папка вышел и разобрался» - а на защиту Гарика Хагрид бросается по сей день.
   Сейчас Хагрид живет во «взрослой» клетке, он полностью освоился, ловко перемещается с полки на полку, первым прибегает за печеньем и очень любит, когда с ним разговаривают – садится на полку, держась ручками за решетку, прижимается к ней мордахой, и слушает.
И опять приходится возвращаться и писать грустное послесловие — в январе 2014 года Хагрид умер от сердечной недостаточности.





Таскам

   Иногда я позволяю себе "баловство" - какого-нибудь лонгхэйра или другую "экзотику" из питомника. Так получилось и с Таскамом - увидев голубого селфа, да еще вельветина, я решила себя порадовать и тут же его забронировала.
   Таскам приехал к нам уже подростком, ему было чуть больше трех месяцев. Жить отправился в "старшую группу" и буквально через несколько недель уже поехал на выставку.
   Часто говорят о разнице между питомниковыми и зоомагазинными крысятами - о разнице именно в поведении. Я могу сказать, что разница эта, безусловно, есть, но буквально в первые несколько дней - потом, если крысенка не просто посадили в клетку, а общались с ним, брали на руки, разговаривали, она стирается. У проживших дома хотя бы месяц крыс сказать, кто из них из питомника, а кто из зоомагазина, невозможно.
Лично для меня в бронировании питомниковых крысят приятно другое: возможность следить за фотографиями малыша с первых дней, узнавать в кучке "креветок" своего, ждать его, готовиться к приезду...
   Пока Таскам еще маленький, так что рассказ о нем я продолжу чуть позже.

 

Чаки

   В зоомагазине у меня есть знакомый продавец - вполне адекватный парень, который сам держит крыс. Именно поэтому я была очень удивлена, когда на мой вопрос "Что у вас там за новые крысята?" он вдруг зло ответил: "Да не на что смотреть, сплошной брак привезли, особенно один там есть, белый - дождаться не могу, когда за крысой на корм кто-нибудь придет, чтобы от него избавиться - злобный, агрессивный, истеричный...".    Я бросила взгляд на бокс, где в углу жался "злобный и агрессивный" беленький красноглазый лопоухий крысенок размером с крупную мышь.
   Два дня я возвращалась мыслями к этому "монстру", а потом подумала, что чего уж... и поехала его забирать.
   Более спокойного и ласкового крысенка у меня, наверное, еще не было. Чаки готов был часами сидеть на руках, лез целоваться, переворачивался на спину и подставлял живот, чтобы его гладили...

 


Нильс

   Чаки был еще маленький и жил отдельно, но момент, когда его нужно будет подселять, приближался. Пошутив на тему "надо брать еще одного малька, чтобы веселее было подселять", мы отправились на выставку крыс - себя показать, на других посмотреть, ну а там, если вдруг попадется кто-нибудь симпатичный в компанию Чаки - может быть, и купить.
   Ко взрослым крысам подселять на самом деле намного легче двоих малышей. Они могут играть друг с другом, не слишком утомляя крыс постарше своей неуемной активностью, так что и взрослым не тяжело с малышней, и малышне не скучно в компании "пенсионеров".
   На выставке "продажных" крысят не оказалось, и я уже было вздохнула с облегчением - и так давно почившему в Бозе крысолимиту на этот раз ничего не угрожало, но тут мне сказли, что из Голландии приехал на выставку известный заводчик и эксперт Рене Бастиаанс и привез на продажу крысят - и даже есть свободный сфинксенок, правда, очень маленький - всего четыре недели. Я обрадованно забронировала сфинксика, решив, что лучшей компании для Чаки не придумать, и ушла заниматься своими крысами и общаться с народом.
   А потом я увидела свое приобретение. В переноске, забившись в угол, сидел, сгорбившись, громко чихающий крохотный лысый крысенок, тощий до невозможности, с выпирающим позвоночником,  обезвоженный до такой степени, что сквозь кожу на хвосте проступили все позвонки. Пока заводчик занимался экспертизой чужих крыс, его собственный "товар" тихо умирал от общего истощения организма и, как выяснилось позже, страшной боли в загнивающей челюсти...
   Дома мы тут же кинулись отпаивать и откармливать "путешественника", названного Нильсом. К поилке со сладким чаем малыш приклеился намертво, а вот с едой дела обстояли хуже - он отказывался и от йогурта, и от молочной каши, и от мясного пюре... Несколько дней мы пытались научить его есть, и тут у него под подбородком вдруг выросла маленькая, с зернышко величиной, шишка.
   Был вечер субботы, мы собирались на пасхальную службу. Но еще перед этим мы отправились к ветеринару и вернулись домой в крайне подавленном состоянии - оказалось, что у Нильса было уже застарелое, если можно так сказать о еще даже не пятинедельном крысенке, гнойное воспаление нижней челюсти. Часть гноя выходила через десну прямо в рот, а часть - наружу, где и образовался абсцесс. Оперировать Нильса врач побоялся - крысенок был слишком маленьким и очень ослабленным.    Несколько дней мы пытались справиться с болезнью с помощью антибиотиков, но результата не было, а маленький шарик под челюстью превратился в огромный раздувшийся абсцесс. Ел Нильс все так же плохо - ему было больно. И мы решились на операцию.
   Из наркоза Нильс, вопреки всем прогнозам, вышел успешно. Щека у него было разрезана полностью, и из этого разреза наружу торчала оголенная челюсть. Началась эпопея с постоянным промыванием раны и сопутствующим лечением.
   Пожалуй, пусть будет один пример за всех - наглядно показывающий, каких усилий стоит "вытащить" крысу. Распишу по дням.
   Итак, 27 апреля - Нильс перенес дорогу из Голландии в Прагу и вечером после выставки доехал, наконец, до дома. Оказалось, что он практически не может есть. В первый день мы списали это на то, что он еще слишком маленький и устал в дороге. Стали докармливать.
   28 апреля - Нильс все так же не ел. Попытки накормить его молочной кашей для грудничков, мясным пюре и детским питанием были безуспешными. Единственное, что он попробовал - случайно оказавшийся в доме дешевый корм из костной муки, но у него не хватало сил его разгрызать.
   29 апреля - каждый час меняемся и пытаемся кормить Нильса с пальца.
   30 апреля - Нильс самостоятельно пробует кашу, но ест мало. Докармливаем и днем, и ночью.
   1 мая - отсутствие аппетита сопровождается усиливающимся насморком. Начинаем капать антибиотик и все так же докармливаем.
   2, 3 мая - без изменений.
   4 мая - у Нильса под подбородком обнаруживается крохотная шишечка. Едем в клинику, где врач сообщает, что десна давно гноится изнутри, а теперь гной вытекает и с другой стороны, образуя тот абсцесс, который мы и увидели. Оперировать отказывается, мотивируя это тем, что крысенок не только слишком маленький (Нильсу ровно пять недель), но и истощенный и ослабленный, и шансов выйти из наркоза у него мало. Нам назначают курс антибиотиков.
   5 и 6 мая - колем антибиотики и мажем абсцесс конопляной мазью.
   7 мая - абсцесс раздувается за ночь до гигантских размеров. Несмотря на то, что операцию делать опасно, выбора нет, и Нильс оказывается на операционном столе. Вопреки прогнозам, из наркоза он выходит легко. Снизу на челюсти у него огромная рана, из которой выглядывает кость. Эту рану нужно два раза в день чистить изнутри и промывать из шприца под давлением. Происходит это так: края уже поджившей раны разводятся в стороны, изнутри ватной палочкой выскребается собравшийся там гной, потом внутрь раны вставляется инсулиновый шприц без иглы и рана промывается как будто под напором - сильным нажатием поршня. Крысе безумно больно, потому что рана при такой чистке постоянно остается "живой", и по живому же ее два раза в день разрывают.
   8 - 14 мая - два раза в день чистим рану и колем антибиотик. В дюне с Нильсом живет Винька - для компании, а главное, для тепла, чтобы Нильс не тратил на обогрев тела лишние калории. Винюшка умница, заботится о малыше и даже играет с ним. Нильс после операции начинает намного лучше есть.

   15 мая - после осмотра в клинике мы начинаем робко надеяться на то, что все обошлось: кость чистая, абсцесса в десне нет.
   4 июня - очередной осмотр, при котором выясняется, что нижняя челюсть у Нильса не растет. Возможно, это врожденная патология, возможно - результат травмы или даже самой операции, в ходе которой могли быть повреждены какие-то нервы... Суть в том, что если верхняя челюсть у него растет нормально, нижняя так и осталась такой же крохотной, какой она была, когда Нильсу было четыре недели. А это значит, что в лучшем случае он будет жить отдельно от стаи, питаться только мягкой пищей, и раз в неделю мы должны будем подрезать ему зубы. В худшем - со временем он просто не сможет есть самостоятельно.
На этот раз — послесловие оптимистическое: Нильсу уже полтора года, он, несмотря на недоразвитую челюсть, самостоятельно ест, хотя зубы ему подрезать приходится не реже раза в неделю. Кроме того, Нильс умудряется болеть постоянно, причем половина его недомоганий – следствие несчастных случаев, в которые он попадает. Перед Пасхой (любимое время для визитов к ветеринару с Нильсом) у него воспалился глаз. Когда я попыталась его закапать, глазное яблоко прорвалось, залив кровью все вокруг – естественно, в произошло это в то время, когда клиника была уже закрыта, и мне пришлось оказывать ему первую помощь в условиях, приближенных к полевым. Некоторое время спустя, вернувшись с выставки, я нашла Нильса в гамаке, от которого он отгрыз тонкую, как нитка, полоску ткани, и затянул ее на задней лапке. Провел он в этом «капкане», судя по всему, не один час, так как лапка была ледяная, фиолетовая и раздутая, а стянувшая ее нитка ушла вглубь отека так, что достать ее, не поранив Нильса, было почти невозможно. Потом было воспаление легких, абсцесс на животе и еще много разных приключений.



Пасхальные крысы


   В ту же субботу, когда мы отвезли Нильса к ветеринару, проходила очередная ярмарка рептилий, и я решила, что раз уж у нас есть рождественские крысы, то должны быть и пасхальные. Собственно, на ярмарку мы отправлялись с целью поискать там дабл-рекса для моей знакомой, но было понятно, что и я не уйду оттуда с пустыми руками.
   Из кормового бокса был выужен очаровательный мальчонка блю-агути, названный Виктором. Потом мы обошли ярмарку еще раз, и уже в самом конце я бонусом приобрела крошечного трехнедельного фаззенка Винсента. Малышня отправилась на временное проживание в дюну к Чаки и Нильсу.
   К сожалению, Винсент оказался слишком слабым и вскоре умер. Виктор благополучно подрос и переехал во "взрослую" клетку.

Как возникла идея

   У меня есть знакомая заводчица. И вот как-то так получилось, что, хотя мы далеко не самые близкие подруги, да и на жизнь и, в частности, на крыс, смотрим по-разному, она несколько раз становилась, так сказать, музой, благодаря которой разрозненные мысли в моей голове вдруг собирались в кучку и превращались в Идею.
   В первый раз это произошло, когда мы сидели в ресторане на встрече крысоводов, пили глинтвейн, и я «незаметно и тактично» пыталась уломать ее забрать из зоомагазина Бумера — ну, раз уж человек сам сказал, что именно о такой крысе он мечтает.
   - Нет, не возьму, - ответила она, - под вязки он не годится, а брать крыс просто так — это тогда не было смысла заводить питомник.
   И тут я подумала — а зачем, собственно, мне заводить питомник (а на тот момент я уже даже подала заявку в Клуб заводчиков), если я давно уже занимаюсь совсем другим, скажем так, аспектом содержания крыс — не менее интересным и важным? И вот тогда я окончательно поняла, что мне интересно именно это — работать не над определенным окрасом, а превращать слабых, больных, никому не нужных крыс в настоящих домашних любимцев, красивых, общительных и ласковых.
   Второй случай заставил меня, наконец, преодолеть природную лень и взяться все-таки за написание этих рассказов. Произошел он на выставке, куда я, вопреки традиции, привезла всего одну крысу и посему была свободна и могла в свое удовольствие проводить время в романтическом уголке у мусорных баков, куда организаторы изгнали курильщиков.
   - Ну когда ты уже прекратишь это прекраснодушие и поймешь, что всех не спасти? - начала все та же знакомая, когды мы вышли на очередной перекур. Остальные сочувственно закивали. - Вот ты собираешь вот этих... И что? Что тебе от них за радость? Крысы, которые уже ни к кому не подселятся, клетку каждый раз приходится убирать в перчатках, потому что они бросаются — они же несоциализированные, к рукам не приучены. И когда после таких крыс берешь питомниковых — даже не веришь, что они тоже крысы, такие они ручные.
   Я человек крайне несентиментальный и даже вполне циничный, поэтому слезливость и восторженность — это однозначно не ко мне. Но в этот момент мне на самом деле стало обидно до слез. Я вспомнила «списанного с разведения» Ежика — взрослого крыса, которого никто никогда не брал на руки, который прожил всю жизнь в темном выдвижном ящике, таком низком, что когда Ежик попал к нам, в первое время он не ходил, а ползал, потому что у него не было привычки выпрямляться. Вспомнила, как Ежик, которого мы выносили полумертвым с ярмарки, по дороге домой тратил последние драгоценные силы на то, чтобы поднять голову и облизать нам руки; как он заглядывал нам в глаза, пытаясь понять, все ли он правильно делает, как он гордился своим «имуществом» - гамачком и домиком, который он повсюду таскал за собой — добрейшего, тактичнейшего Ежика, который даже умер так, чтобы не доставить никому лишних забот своим уходом; вспомнила слепого калеку Хагрида, не ожидавшего от окружающего мира ничего, кроме опасности и подвоха, который трогательно охранял оказавшегося волей случая рядом с ним едва открывшего глаза малыша и каждый вечер рвал салфетки, на ощупь заворачивал в них маленького друга и закрывал его своим телом...
   И тогда мне захотелось хоть немного рассказать о каждом из них. Так, собственно, появилась идея создания этой книжки.

Какие крысы, когда в Африке дети голодают…

   Эту фразу в различных вариациях я слышу часто. Смысл ее, независимо от формулировки, всегда один и тот же – как можно всерьез заниматься такой ерундой, когда в мире столько по-настоящему важных проблем?
   Я, конечно, понимаю, что голодающие дети в Африке, озоновые дыры в атмосфере, глобальное потепление, цивилизационные болезни и угроза терроризма – это очень серьезно. Настолько, что все прогрессивное человечество устраивает акции протеста вроде «Поход против рака груди», «Марш против терроризма» и другие, сильно напоминающие мне незабвенный автопробег, который, как следовало из приветственного лозунга, должен был ударить по бездорожью и разгильдяйству. Словом, люди занимаются важными делами, а тут – крысы. Делать, что ли, нечего? Или деньги совсем уже некуда девать?
   На самом деле, и работать мне приходится много – ведь весь этот зверинец нужно кормить и лечить,  и времени у меня хронически не хватает, и деньги далеко не лишние…  И, в общем-то, я прекрасно понимаю, что несколько десятков спасенных крыс погоды, так сказать, не делают. И тем не менее – мне это важно, нужно и интересно. В конце концов, это ничуть не более бесполезное хобби, чем, к примеру, горные лыжи – вот только горные лыжи не вызывают у людей такого изумления, как крысы. Кроме того, каждый раз, глядя на лениво развалившихся в гамаках крыс, я понимаю, что каждая из них стоила вложенных в нее усилий и денег – да, это всего лишь маленькая крысиная жизнь, но это жизнь. А жизнь всегда приоритетна.
Я в принципе не люблю стереотипов и стереотипно мыслящих людей. Крыса – это «фу, мерзость», животные в доме – это «жуткая грязь и вонь» (почти каждый, кто впервые попадал к нам в дом, едва войдя в прихожую, удивлялся: «Ой, а у вас так чисто
»), люди, любящие животных – либо бездетные, либо каким-либо иным образом обделенные в личной жизни…
   Крысы, прежде всего, неповторимые личности. В них есть что-то сказочное – тем, кто полюбит их, несмотря на невзрачную внешность, откроется удивительная душа и целый мир, которому мы, люди, можем только завидовать. Конечно, в большой стае бывают ссоры, и крысы, так же как и люди, могут обижаться друг на друга, ревновать, злиться… Но только до того момента, когда с кем-нибудь из них случается беда – вот тогда все конфликты мигом забываются, и вся стая помогает тому, кто в этой помощи нуждается.
   Крысы удивительно трогательно заботятся о малышах и стариках. Причем даже наглые подростки, почуявшие силу и конфликтующие со всеми подряд просто из юношеской вредности, никогда не позволяют себе отнять что-нибудь вкусное у крысенка младше двух месяцев или у старика, а уж о том, чтобы каким-либо образом обидеть беспомощного, не может быть и речи.
   «А у меня были крысы, и они жрали своих детей», - приходилось мне слышать контраргумент. Да, бывает. Если крысятам грозит голодная смерть, мать может их убить. И – да, может их съесть. Так она чистит гнездо и восполняет недостаток белка в своем организме. Ужас? Да, но происходит весь этот ужас тогда, когда крыса оказывается в условиях, в которых не выжить ни ей, ни детям. А в подобных условиях и люди, бывало, становились каннибалами. В лагерях смерти были и те, кто любой ценой старался спасти свою жизнь, и те, кто жертвовал собой ради других. В кормовых боксах встречаются крысы, забивающие более слабых – и такие, как Хагрид, который каждый вечер строил из рваных салфеточек гнездо, куда он прятал заботливо укутанного все в те же обрывки салфетки  чужого ему, по сути, малыша, и закрывал его своим телом от грозящей опасности.
   Крыса может быть хитрой, но она не умеет быть двуличной. Крыса – это животное, которое способно на благодарность и самопожертвование, как ни пафосно это звучит. Их любовь к «своим» людям безгранична. На одном из форумов, посвященных крысам, я прочитала замечательную фразу: «Крысы малы и невзрачны, но их души огромны и имеют крылья». И несмотря на рутину ежедневных уборок, таскания мешков с наполнителем и кормом и бессонных ночей, проведенных с больными, я вижу в крысах именно это. «Их души огромны и имеют крылья».




А он меня не укусит?



   Это один из самых частых вопросов, которые я слышу на выставках от посетителей, которые хотят погладить кого-нибудь из моих крыс.
   Всего у меня было на сегодняшний момент около ста крыс. Практически все — из зоомагазинов, с ярмарки рептилий и разных других похабных мест — то есть их никто никогда не приручал, да и вообще я сомневаюсь, что они когда-либо видели людей. Тем не менее, крысы меня не кусали ни разу. Я имею в виду - не кусали намеренно. Красноглазые крысы, например, видят плохо, и иногда хватают все, что движется - так мне прокусил палец Гарфильд, да и Гиллелю я каждый раз, открывая клетку, говорю: "Не вздумай кусаться".  Кирюше удалось как-то раз сильно порвать руку дочке, это правда, но меня ни разу, повторяю, намеренно не укусила ни одна крыса — и не только дома, но и тогда, когда я вытаскивала их из ящиков на прилавках, к примеру, на ярмарке рептилий. Недавно, когда я была там в последний раз, я заприметила в железном ящике с кормовыми крысятами Виктора, очаровательного блю-агути, и ничтоже сумняшеся полезла за ним в этот ящик.
   - Вот покусают вас — сами будете виноваты, - укоризненно заметила продавщица. Я даже не сразу поняла, что она имеет в виду. Мне совершенно не пришло в голову, что крыса может укусить — с чего бы?
   Мне кажется, крысы очень точно улавливают настроение и намерения человека. Конечно, и у крысы может быть просто-напросто сволочной харакер, и она будет кусаться просто из вредности, но лично мне с таким сталкиваться не приходилось. Еще — с крысами, в которых я не была уверена, как, например, было с Хагридом, я, когда мне нужно было вынуть их из клетки, поступала так — не брала их сама и не подставляла ладонь, чтобы крыса на нее залезла, а клала на открытую дверцу клетки локоть — и даже самые осторожные крысы легко выходили и сами забирались на плечо. Говорить о том, что крыс ни в коем случае нельзя вытаскивать из клетки за хвост, как это делают некоторые продавцы в зоомагазинах, я думаю, не стоит. Хотя на всякий случай все-таки скажу - крысу ни в коем случае нельзя вытаскивать из клетки за хвост, как это делают некоторые продавцы в зоомагазинах. Во-первых, вы можете ее покалечить - под весом крысы кожа легко может соскользнуть с хвоста и... представляете? Во-вторых, вам с этой крысой жить. Подумайте, испытали бы вы прилив любви к великану, которому пришло бы в голову поднимать вас в воздух, например, за уши? И в третьих - это просто неудобно. Не хватайте крысу сверху за спину - она испугается. Намного удобнее и для вас, и для крысы будет, если вы будете брать ее снизу, подставляя ладонь под ей под живот. И еще: крысы - не котята, и таскать их "за шкирку" категорически нельзя.
   Обычно везде пишут о том, что в первые дни крысе нужно дать привыкнуть к новому месту — не трогать ее, не брать в руки, не заглядывать без конца в клетку... Я никогда этого не делала. К каждой крысе, попавшей к нам в дом, мы с первого момента относились так же, как и к старожилам, никого специально и уж, тем более, постепенно, не приручая. И они как-то сразу становились «домашними».
   На самом деле, в адаптации новеньких больше всего помогают именно старожилы. Крысы не просто перенимают поведение друг друга — верьте или нет, но я много раз убеждалась в том, что они передают друг другу информацию точно так же, как это делают люди, попросту говоря — они все друг другу рассказывают. Поэтому я всегда стараюсь как можно быстрее подселять новеньких к старожилам — и тогда уже на следующий день без каких-либо усилий с моей стороны крыса становится совершенно ручной.
   Что, на мой взгляд, самое важное в процессе адаптации «диких» крыс: во-первых, понимание того, что это ваша крыса. То есть она уже здесь, у вас дома, вернуть ее обратно нельзя, поэтому вам с ней жить — и лучше так, чтобы совместное проживание было комфортным для обеих сторон. Во-вторых, свою крысу, даже если «своей» она стала минуту назад, нельзя бояться — крысы намного умнее, чем мы можем предположить, и то, кто их хозяин, они знают, возможно, даже раньше, чем мы успеваем принять решение — а кусать хозяина крыса станет вряд ли. В-третьих, не нужно ничего от нее ожидать — ни какого-то определенного поведения, ни благодарности — вообще ничего. Крыса такая, какая она есть. Я всегда говорю, что не воспринимаю своих подобрашек как «доброе дело» - на самом деле, это, если разобраться, эгоизм чистой воды. Мне нравятся крысы, мне интересно, когда их много, меня увлекает процесс превращения «дикого» в «домашнее» - вот я и делаю то, что мне хочется. И демонстрировать мне горячую любовь или нет — это уже дело самих крыс, я от них этого не требую. Опять же — для кого-то пределом доверия является уже то, что он вылезет при моем появлении из домика и возьмет из моих рук еду, а кого-то я не могу оторвать от себя часами. Крысы, как и люди, могут быть нетактильными — то есть они вас любят, с удовольствием с вами общаются, но им неприятно, когда вы берете их в руки. А могут быть настоящими «пиявками» и часами валяться у вас на руках. Кстати, последнее тоже не зависит от происхождения — это чисто «личностная» особенность. Ну и для тех, кто только что принес домой крысенка — если он удирает от вас со скоростью гоночного мотоцикла, это не означает, что он не ручной. Крысята в принципе не могут долго сидеть на одном месте. Поэтому если при вашем приближении крысенок повисает на прутьях клетки — это уже говорит о том, что он вас любит и хочет с вами общаться, а то, что на выгуле он постоянно пытается сбежать — это просто детская живость и природное любопытство.


Почему крыса не может жить одна?



   Признаюсь честно, и я собиралась держать крысу в одиночестве. К счастью, понять, насколько это плохая идея, я успела всего за пару недель.
   На самом деле, содержать двух или трех крыс намного проще, чем одну. На корме для нескольких зверьков разориться сложно даже небогатому человеку, клетка и для одной крысы должна быть достаточно просторной, а главное — в компании крысы становятся ручными гораздо быстрее. И общаются они с человеком не вынужденно, потому что больше не с кем, а потому, что им этого хочется. Лично мне приятно осознавать, что даже имея возможность выбора, мои животные с удовольствием общаются со мной.
   Идеальных вариантов, как подобрать состав стаи, не существует. Одновозрастные крысы могут умереть в один день, а могут — с разницей в год. Единственное правило, которого я стараюсь придерживаться — это подселять малышей в компанию взрослых как минимум по двое. Крысятам хочется играть, бегать и устраивать шумную возню, а крысам, которым перевалило за год, это уже не так интересно. Попробуйте представить себя в компании детсадовцев, и вы поймете, о чем я говорю.
   Если вы прочитали рассказы о моих крысах, вы, наверное, и сами убедились в том, насколько важна для крыс компания. В большой стае наблюдать за отношениями ее членов очень интересно. У каждого есть свои личные, лучшие друзья, причем понять причину взаимной симпатии я не могла никогда — часто это крысы разного возраста, происхождения, совершенно непохожие друг на друга по характеру... О Спиро и Пельмене я уже рассказывала. Когда мы привезли домой Нильса, он стал жить вместе с Чаки, который был приблизительно того же возраста. И симпатии между ними не возникло — они мирно сосуществовали, и только. Потом к ним же поселились Виктор и Винсент — и Виктор тут же подружился с Чаки, а Нильс и Винсент продолжали существовать автономно. Чаки и Виктора я со временем переселила во «взрослую» клетку, а в компанию к оставшимся малышам привезла с очередной выставки шестинедельного Иалвара. Не прошло и получаса, как они с Нильсом стали друзьями, а Винсент пока так и остался без «бест френда» - видимо, ждет переезда ко взрослым. Некоторых крыс мне приходится возить, например, на выставки по двое только из-за того, что они тяжело переживают разлуку друг с другом. Я обязательно отсаживаю в изолятор больных вместе с кем-то из стаи — как для того, чтобы им не было тоскливо в одиночестве, так и для того, чтобы здоровый компаньон заботился о заболевшем друге — грел его, чистил ему шерсть...
   Он некоторых заводчиков я слышала, что им возвращали крысят, достигших возраста полового созревания, по той причине, что они становились агрессивными. И практически всегда это были крысы, которых держали в одиночестве.
   Поэтому, если вы только задумываетесь о приобретении крысенка, подумайте о том, каково бы вам самим было прожить жизнь пусть и в комфорте, но при этом — в абсолютной изоляции от других людей, и берите двоих.
   Если же вы решили приобрести друга уже подросшей крысе, тогда вас ждет ...

...это страшное слово «подселение»



   Подселение — это процесс, которому посвящены самые длинные темы на форумах крысоводов. Я лично, принеся домой второго крысенка, осилила сто девяносто две страницы только на одном ресурсе. Причем в панику я впала уже странице на пятой, а примерно на сороковой у меня начался нервный тик.
   Так как с тех пор я подселяла крыс уже раз пятьдесят, в этой главе я позволю себе поделиться опытом того, как это происходило, хотя мне очень хочется в качестве эпиграфа поставить фразу, подсмотренную мной в рекламе: «Все трюки выполнены профессиональными каскадерами, попытки их повторить могут привести к летальному исходу».
   Я не профессионал. Все, о чем я рассказываю — это только мой личный опыт, но никак не инструкция или руководство к действию. Другие крысы в других ситуациях могут вести себя иначе. Может быть...
   Я постараюсь разделить процесс подселения на, как теперь модно говорить, «левелы».
  Итак, первый, элементарный — подселение крысят друг к другу. Когда тот, который появился в доме раньше, гуляет, например, по дивану, сажаете туда новенького. Через пять — десять минут можете отправлять их в клетку, куда желательно поставить миску с чем-нибудь вкусным — совместная трапеза сближает. Все.
   Уровень второй, базовый — подселение маленьких крысят ко взрослым крысам. Тут нужно быть внимательнее. Но если крыса хочет убить — она, как правило, бросается сразу, без предварительных «ритуальных танцев». Если малыша хватают за хвост, переворачивают, обнюхивают — это нормальный процесс знакомства. Если крысенок при этом верещит — это тоже нестрашно, как ни цинично это звучит.
   Уровень третий, пороговый — подселение крысенка ко взрослой крысе, жившей ранее в одиночестве. Личного опыта нет, но в этом случае я была бы максимально осторожна и внимательна.
   Уровень четвертый, постпороговый — подселение взрослых самцов ко взрослым самцам. Тут все очень индивидуально. Может пригодиться универсальный метод — посадить крыс в одну переноску и покататься пару часиков по городу, желательно на метро, походить по шумным улицам...
   Уровень пятый, профессиональный — все это вместе.

   Теперь расскажу, как это происходит у нас. Еще раз предупреждаю — мои крысы привыкли к постоянным подселениям и реагируют на новеньких спокойно, но это не значит, что подобное поведение типично для всех крыс!
   Малышей до двух-трех месяцев я просто сажаю вместе. Если я подселяю крысят от 4 до 8-9 недель ко взрослым, то частенько тоже просто запускаю их в общую клетку, без предварительных совместных выгулов. Несколько раз я подселяла ко взрослым и двухнедельных малышей, но потом перестала это делать — гораздо проще откормить малька отдельно, а потом отправить его на ПМЖ уже в той кондиции, когда ему не требуется постоянный прикорм. Кроме того, совсем крохотные малыши почему-то сильно нервируют некоторых взрослых самцов — то ли от них пахнет мамкой, то ли есть другие причины, но Ошик, напимер, каждый раз впадал в исетрику при подселении двухнедельных младенцев, таскал их в зубах, пытался прятать, вредничал, цеплялся к другим крысам...
   В принципе, и взрослых мне приходилось подселять так же легко. Когда мы привезли с выставки семимесячного отказника Эдичку, я была настолько уставшей после почти целых суток на ногах, что единственное, на что меня хватило, когда мы приехали домой — это сунуть его в клетку к Ясю, Блошкину и Штейну с вялым благословением: «И чтоб не вздумали будить меня разборками», после чего крысы дисциплинированно забились в гамак вчетвером и уснули.
   Когда я подселяла Гарри Поттера вместе со старичком Хагридом, я познакомила их вне клетки с самыми «авторитетными» крысами в стае (остальные в это время спали) и после совместного выгула просто посадила в клетку всех вместе. Никаких конфликтов не было.
   А вот Спирика мне пришлось подселять почти две недели — у них как-то сразу не заладились отношения с Ошкой.
   Я никогда не готовлюсь к подселениям как-то особенно — не мою клетку, не меняю гамачки... Обычно я стараюсь провернуть всю операцию, пока крысы спят. Еще помогает одновременно с вселением новичка поставить в клетку миску с чем-нибудь вкусным — йогуртом, мясом, креветками... Тогда крысы отвлекаются на еду, и им становится не до выяснения отношений.
   Конечно, случаются и конфликты. Если они обходятся без глубоких ран и крови (царапины не в счет), я даю крысам разобраться самим. Если мешать им самостоятельно расставить все по своим местам, конфликты могут затянуться.
   Мои мальчишки живут очень мирно, и если мне нужно везти к ветеринару крыс из разных клеток, я обычно сажаю их в одну переноску — до сих пор ни разу никому не приходило в голову устроить драку.
Но если крыса агрессивна или вы не знаете, как она может отреагировать на новичка, будьте крайне осторожны. Случай неудачного подселения у меня был — когда я купила в компанию ни с кем не ужившемуся Кирюшке Бумера. К счастью, я предполагала, что Кирька может отреагировать неадекватно, и была наготове, держа руку, обмотанную пледом, в нескольких сантиметрах от крыс. И даже несмотря на это, Кирька успел поранить малыша.
   При подселении старайтесь не нервничать — крысы это чувствуют. Не превращайте это несложное, в общем-то, действие в мелодраму — на самом деле, событие это радостное, и, скорее всего, ничего страшного не произойдет. Будьте внимательны, следите за процессом, но не паникуйте.




Кошки, мышки и другие животные



   Как крысы уживаются с другими животными? И уживаются ли вообще? Можно ли держать в квартире крыс и, например, кошку?
   Многие в такой ситуации посоветуют остановиться на чем-либо одном и не рисковать. Так как мне в свое время остановиться не удалось, в этой главе я расскажу о том, как в одной обычной квартире могут сосуществовать самые разные звери — крысы, мыши, морские свинки и кошки.
   Когда-то, много лет назад, я пыталась социализировать приютскую собаку, страдавшую страховой агрессией. Проще говоря, пес, пережив много страшного, замкнулся в своем страхе и единственным способом, с помощью которого он мог вступать в контакт с внешним миром, была агрессия. Еще проще говоря, он бросался на всех и на все, что видел вокруг себя. Я консультировалась с кинологами, ветеринарами, дрессировщиками... Все было безрезультатно — до тех пор, пока я не попала на прием к ветеринару-гомеопату, специализировавшемуся именно на нарушениях психики у животных. И была крайне удивлена тем, что работать он начал вначале со мной, а не с собакой. Он объяснил это так: «Любое домашнее животное — это отражение хозяина. Но человек способен подавлять стресс, скрывать истинные эмоции, а животное — нет. Поэтому причину неадекватного поведения собаки нужно искать прежде всего в эмоционально-психическом состоянии хозяина».
   Это на самом деле так. Поэтому многое, если не все, зависит от вашего настроения, от атмосферы в доме.
   Сначала крысы сосуществовали в нашей квартире со свинками — в разных клетках и даже в разных комнатах. Потом, когда старшим крысам перевалило за полтора года, дочь решила завести котенка. Откровенно говоря, я была категорически против — животных в доме и так полно, только котеночка нам и не хватало... А потом подумала — да и Бог с ним, с котеночком, пускай будет. И мы привезли домой крошечную лысую Сапфирку — трехмесячную кошечку, помесь сфинкса с (возможно) девон-рексом.
   Конечно, я боялась того, что кошка начнет охотиться на крыс. Но, во-первых, котенок сам был размером с крысу — правда, крупную крысу, но все-таки... Во-вторых, кошачьему ребенку было откровенно завидно — крысы весело проводили время в компании, а Сапфирка сидела рядом с клеткой и грустно смотрела на их игры. Тогда я задумалась о том, что кошке тоже нужен компаньон, и стала искать подходящий вариант. Но пока я его искала, Сапфирка успела окончательно увериться в том, что она — тоже крыса, и нашла себе друзей в крысиной стае. Особенно тесно она сдружилась с Блошкиным. Если Сапфирке хотелось поиграть, а Блошкин в это время спал, она просовывала лапу сквозь решетку и расталкивала приятеля. Вторым Сапфиркиным другом стал уже тяжело больной в то время Деська. Так как его приходилось докармливать отдельно, каждый вечер мы брали его из клетки, садились с ним на диван и кормили кашей или йогуртом с чайной ложечки. Сапфирка быстро просекла две вещи — во-первых, у Деськи можно было выклянчить немножко вкусной еды, а во-вторых, о теплую лысую крысу приятно греться. И каждый вечер у меня на коленях сидела изумительная парочка: лысая кошка и лысая крыса, и в порыве трогательного единения, прижимаясь друг к другу, лопала дополнительный паек.
   Самые последние фотографии Деськи, сделанные за несколько дней до его смерти, напоминают мне об этой странной дружбе — маленький, похудевший лысый крыс и уже подросшая кошка, слизывающие йогурт с одной ложки.
   Когда Деська умер, Сапфирка еще долго приходила по вечерам к клетке, мяукала, звала друга, а потом, поняв, что он не выйдет, уходила и пряталась от всех.
   Потом в нашем доме появился кот Дизель — я все-таки нашла компаньона для Сапфирки. Мы отправились в приют «просто посмотреть» и вернулись оттуда с огромным полосатым котом. Первые два дня кот прятался в щели за шкафом, боясь вылезти даже к миске, а потом Сапфирке это надоело, и она, вытащив новичка из укрытия, с энтузиазмом взялась за его воспитание. Обнаружив кучку на полу, она, громко негодуя, загнала подзатыльниками ошалевшего Дизеля в лоток, тут же продемонстрировала ему, как им пользоваться, после чего погнала его на кухню к мискам с едой. С этого дня огромный Дизель стал хвостиком ходить за своей крохотной подружкой, не расставаясь с ней ни на секунду и во всем ей подчиняясь.
   Сапфирка же и научила его правильному отношению к крысам. Дизель тоже нашел себе друга в клетке — Самого Злобного Мыша. Правда, их первое знакомство ознаменовалось выдранным усом у Дизеля, но потом эта двойка выдумала игру: Дизель походит к клетке, просовывает свозь прутья лапу и ждет; Мыш разбегается из дальнего угла и несется к нему, и в тот момент, когда он подбегает уже совсем близко, Дизель выдергивает лапу, улепетывает в коридор, делает круг по квартире и опять возвращается к клетке. Но однажды настал день, когда подросший Дизель, с трудом просунув свою здоровенную лапу сквозь прутья, уже не смог ее вытащить. Мыш с разбегу уткнулся в нее носом и растерялся, не зная, что делать дальше.
   Последними в нашем доме «завелись» мышки — две сестрички-сиамки постарше и малышка — черный тан. Мышек возжелала дочь, увидев их на выставке грызунов, куда мы приехали с крысами. Я в очередной раз подумала: «Ну, пускай будут» - и мы, сбегав в магазин за переноской, привезли девчонок домой. На мышек кошки практически не обращают внимания — только когда самая младшая бегает в колесе, они садятся у клетки и наблюдают за ней, как некоторые люди наблюдают за аквариумными рыбками.
   Я не выпускаю крыс и кошек гулять вместе — коты у меня игривые, и я боюсь несчастных случаев, ведь если тяжеловес Дизель захочет поиграть с крысенком, он может убить его, совершенно того не желая, неудачным движением. Животные разных видов могут быть друг к другу доброжелательны, но пытаться заставить их дружить, особенно без присмотра хозяев — затея не только глупая, но и опасная. Но если вы уверены в том, что сможете обеспечить каждому животному место, где оно будет в безопасности и вне досягаемости других, а также готовы потратить время и силы на то, чтобы приучить кота или собаку бережно относиться к крысам — проблем быть не должно.

Что такое хорошо и что такое плохо

   Когда я только задумывалась о том, чтобы приобрести крысу, мне не с кем было посоветоваться, и я обратилась на форум, посвященный морским свинкам, с вопросом, нет ли у кого крысы и что это вообще за зверь. Оказалось, что крыс держат и свинководы, и мне дали много советов. Первый совет был «только ни в коем случае не покупайте крысу в зоомагазине».
   Так как я провожу достаточно много времени на разных интернет-ресурсах, посвященных содержанию крыс, могу сказать, что этот совет – первый, который получает человек, обратившийся на форум с вопросом вроде «собираюсь завести крысу, посоветуйте, где взять».
   Почему же покупка крысы в зоомагазине или на рынке в понимании большинства «продвинутых» крысоводов неэтична?
   Главные аргументы : а)вы поддержите рублем грязный бизнес; б)крысенок, скорее всего, будет нездоровым; в)вероятно, проживет он недолго, так как в крупных плодильнях, где выращиваются крысята для зоомагазинов и рынков, никто не следит за здоровьем родителей, не подбирает пары для вязок, часто рожают едва ли трехмесячные слабенькие девочки от своих же братьев…
   Эти аргументы, несомненно, справедливы и имеют право на существование. Но лично в моем понимании право на существование имеют, прежде всего, крысы, где бы они ни родились, а потом уже – аргументы.
   Как раз сегодня утром я открыла сайт частных объявлений. Как всегда, первой стояла красочная картинка с питоном, под которой был размещен текст следующего содержания: «Выкупаем мороженых крыс и мышей партиями от 10 000 штук».
   Я неоднократно бывала на ярмарке рептилий, где также процветает подобная оптовая торговля.
   Поэтому я не тешу себя иллюзиями, что мой символический рубль что-то там поддержал – не те масштабы, чтобы я могла считать себя серьезным клиентом, который может иметь влияние на этот бизнес, даже если я куплю не пару крыс, а три десятка разом. И даже если буду делать это ежемесячно. Их все равно продадут – не мне, так тому, кто скормит их змеям. Это относится и к зоомагазинам, куда крыс завозят ящиками.
Здоровье…  Здоровье – это такая лотерея, в которой предугадать невозможно ничего. Крыса – это живое существо, и гарантийный талон к ней при продаже не прилагается, хоть бы она была из самого-самого питомника. Заводчик гарантирует то, что на момент передачи крысенок здоров. Обещать, что он доживет до трех лет, ни разу не чихнув, не может, да и не будет никто – потому что это в принципе невозможно.
   Некоторые крысята, которых я брала с ярмарки рептилий, умирали в течение недели. Некоторые за год ни разу не были у ветеринара. Некоторые отъелись и с течением времени превратились в красивых крупных крыс. Некоторые остались мелкими и костлявыми.
   Что касается крыс из питомников – некоторые умирали, не дожив до года. Юно тяжело заболел уже в четыре месяца…  Некоторые и ближе к двум годам находятся в прекрасной форме и ни разу не болели.
   Зоомагазинный Марся почти в два года участвовал в выставке и даже занял второе место.
   Так есть ли разница между крысятами из питомника и, например, с пресловутой Птички?
   И да, и нет. В большей мере это зависит от хозяина, чем от крысенка и условий, в которых он родился. Конечно, изначально питомниковые крысята более общительны, не боятся рук. Несомненно, они здоровее – их не нужно откармливать, да и риска принести домой бонусом к крысенку, скажем, власоедов или клещей в случае покупки крысенка у заводчика нет.    Кроме того, возможность наблюдать за своим малышом, смотреть, как он растет, ждать его приезда домой –  это здорово.
   Крысенок из зоомагазина или с рынка может быть болен (а может и не быть). В первые дни он будет вести себя осторожнее, чем питомниковые крысята.
   Собственно, это все различия, которые приходят мне в голову.
   Абсолютное большинство моих крыс – это крысы с рынка, из зоомагазинов и даже от тех, кого принято называть плодильщиками.   Плодильщик – это человек, который зарабатывает тем, что разводит животных, чаще всего – в отвратительных условиях, где крысы рожают в режиме нон-стоп, голодают, теснятся в крохотных клетушках, где нет не то что гамачков и прочих девайсов, но зачастую и другой подстилки, кроме грязных и вонючих обрывков газет.
 Естественно, подобные люди не вызывают ни уважения, ни симпатии. Но крысы, родившиеся там, в этом никоим образом не виноваты. Нехорошо поддерживать деньгами подобных мерзавцев? И снова цитирую увиденное сегодня объявление: «Продам крысят – здоровые, ручные, ласковые. В качестве домашних любимцев, на разведение, на корм». Плодильщик – это не заводчик, который снимет с продажи зависших крысят, когда тем исполнится три месяца, потому что они уже привыкли к дому и друзьям, и, вздохнув, оставит их себе, даже если они ему не нужны для работы. Плодильщик продаст – не домой, так на корм, не живых – так мороженые трупики.
«Но почему бы не помочь заводчику, чтобы у него не зависали крысята?»,
 - спросите вы.
Потому что заводчик занимается разведением, осознавая, что не все крысята могут найти себе хозяев, и в этом случае ему придется оставить их себе. Заниматься разведением – это, таким образом, свободный выбор человека. А у крысы этого выбора нет. Поэтому я помогаю крысам, а не людям.
   Если вы покупаете крысенка не в питомнике, не стоит немедленно нестись с ним к ветеринару только потому, что «в зоомагазине/на рынке они все больны». Капните ему на холку стронгхолд, кормите йогуртом, вареной курицей, детскими молочными кашами, попробуйте предложить перепелиное яйцо – малышу, выросшему в плодильне, обязательно нужно отъедаться. Берите его почаще на руки, носите за пазухой, разговаривайте с ним… То, какой вырастет ваша крыса, зависит прежде всего от вас.

У вас такие красивые крысы, почему вы их не разводите?

   О том, кто такие плодильщики и почему им, так сказать, не место в приличном обществе, я говорила выше.
   В плодильщики иногда (даже несколько чаще, чем просто иногда) записывают и категорию людей, которые, не являясь заводчиками, размножают крыс — но делают это не для того, чтобы заработать на них денег, а, так сказать, от любви к ним: «они ведь такие замечательные, ну и что, что без родословной, разве они от этого хуже?».
   Вот как раз сегодня я встретилась еще с одним таким человеком. Ситуация была некоторым образом мистическая — после того, как наш даблик Блошкин, купленный за цену, равную трети трамвайного билетика (проще говоря — за копейку) из кормового ящика на ярмарке рептилий, получил на выставке сразу три кубка и оказался лучшим самцом, крысой с самой красивой шерстью и абсолютным чемпионом выставки, меня стали спрашивать, где берут таких замечательных крыс. Парень, который искренне восхищался Блошкиным еще до объявления результатов, написал мне письмо с вопросом, где можно найти дабл-рекса и не планируются ли они случайно у меня. Я разведением не занимаюсь, но решила помочь и залезла на сайт объявлений. Даблов я нашла, даже целых пять сразу. Но листая страницы, я вдруг увидела фотографию своего Деськи, умершего несколько месяцев назад. Те же ярко-красные глазки, огромные уши-лопухи, сияющая счастьем мордаха... Я открыла текст и прочитала: «Отдам в добрые руки крысенка, он плохо видит, возможно, слепой, но очень ручной и ласковый. Мы называем его Десперо, потому что у него такие же огромные уши, как у мышонка из мультфильма».
   Мы много знаем о том, что кошки, например — это мистические животные. Кстати, я с этим согласна — хотя бы потому, что после появления в нашем доме кошки и кота у меня почти прошла астма. Но крысы — животные в этом смысле намного более загадочные. Во-первых, они улавливают малейшие колебания нашего настроения — иногда мне даже кажется, что они читают мысли. Во-вторых, многие крысоводы скажут вам, что крысы умеют возвращаться. То есть те из них, с кем у вас была особая связь, умерев, появляются снова — часто в таком же теле, и характер у них тот же, и привычки, и дома они как будто вспоминают то, что слегка подзабыли, как человек, вернувшийся из долгого путешествия.
   И вот я увидела свою крысу — и даже имя было то же... Конечно, я сразу же написала по этому объявлению и договорилась, что приеду за ним прямо сегодня. После работы я поехала за Прагу, где меня встретила очень приятная девушка. Она была очень рада, что крысенок попадет в компанию, к человеку, который не покупает его как игрушку или «лысую диковинку», сказала, что по объявлению ей уже звонило несколько человек, но они не вызывали у нее доверия, не взяла с меня за него ни копейки, расцеловала на прощание упитанного, явно выращенного с любовью малыша, попросила хоть иногда писать ей, как у него дела...
И вот назвать такого человека плодильщиком у меня язык не поворачивается...
   И все-таки — я не развожу крыс. Хотя они у меня умные, красивые и ласковые. И некоторые из них отличаются прекрасным здоровьем.
Может быть, я видела слишком много крыс, которым не повезло изначально... И мне не хочется, чтобы дети или внуки моих крыс когда-нибудь стали игрушками злых людей или попали в зоомагазин. Вы знаете, у меня есть и фаззы, и вельветины, и всякие сиамы, и дамбо — из кормовых чанов. Они ведь не сами там зародились, несколько лет дамбо или вельветинов и у заводчиков еще надо было поискать. Кто-то купил в питомнике «редкую» крысу, повязал, размножил — и вот их уже тысячи, ими уже и питонов кормят. То есть то, что вы любите свою крысу — это совсем не гарантия того, что тот, у кого окажутся ее дети, будет любить их так же.
   Но главное — я не понимаю, зачем. Вокруг столько таких же малышей, уже родившихся, которым необходим дом. В питомнике есть определенные цели вязки, а вот какой смысл в том, чтобы поспособствовать рождению десятка-другого крысят, которых придется раздавать не всегда проверенным и надежным людям? Да еще ценой огромного риска для здоровья крысы...
   Что же все-таки случится, если вы не устоите перед желанием повязать своих крыс? Подробно мне на это ответить сложно, так как у меня действительно нет подобного опыта, но я постараюсь изложить это хотя бы вкратце.
   Во-первых — это две клетки для взрослых (не считая родовой дюны, двух клеток для подросших крысят — самцов и самок). Держать самцов и самок вместе — просто убийственно для животных. Крыса может повторно забеременеть практически сразу после родов. Примерьте ситуацию на себя и представьте, что вы забеременели вторым ребенком, не успев выйти из родовой палаты. А потом — третьим, четвертым, пятнадцатым... И неважно, что вы при этом чувствуете — ведь размножаться для людей естественно!
   Хотите вы такой естественности? Вот и крыса не хочет.
   Когда я забирала одного из своих первых питомниковых крысят, меня немного мучала совесть — бедная крыса, у нее отнимут ребенка... Подойдя к клетке, я увидела в ней ораву бесящихся деток и измочаленную, несчастную мать, в глазах которой явственно читалось: «Может, всех заберешь, они у меня уже вот где сидят!». Радость материнства — привилегия человека. Повзрослевшие крысята нередко конфликтуют с родителями так, что их приходится рассаживать по разным клеткам.
   О беременности и родах я, в силу того, что держу только самцов, знаю понаслышке — но и этого достаточно, чтобы я старалась избежать подобного «счастья» всеми силами. Это и тяжелые роды с кесаревым сечением, и гибель матери или/и крысят, и...
   Во-вторых, если ваша крыса — самая-самая, и вы хотите, чтобы после нее осталась хоть частичка ее самой — вы рискуете горько разочароваться. Двух одинаковых не бывает.
   Но что делать, если «это» уже случилось?
   Постарайтесь отложить деньги на ветеринара — крыса может родить легко, но если не повезет — а закон подлости еще никто не отменял — вам придется нестись ночью на такси на другой конец города и оперировать ее. А потом вручную из катетера выкармливать крысят, часть из которых (в лучшем случае) все равно погибнет. А это значит — брать отпуск, потому что интервалы между кормлениями гораздо короче, чем рабочий день. Заранее позаботьтесь о дюне или клетке для кормящей крысы. Постарайтесь, чтобы все ваши крысята выросли ручными, чтобы их питание, как и питание мамы, было разнообразным и полноценным. Не сдавайте их в магазин, выбирайте будущих хозяев с внимательностью, граничащей с паранойей...

   И еще раз подумайте — оно вам надо?




Фу, крыса...


   Это я слышу часто. В свое время меня очень удивила реакция подруги на то, что я переместила клетку с крысами на кухню: «Ой, а как же... Ты не боишься? Там же все-таки продукты...»
При этом свободно перемещающаяся по кухне кошка или собака ни у кого удивления не вызывает. А вот крысы и зараза — это сложившийся стереотип.

   Заразиться чем-либо от домашней крысы, насколько мне известно, невозможно. Подхватить, например, глистов от кошечки или собачки гораздо более реально.
   Вообще, мне кажется, ни одно животное не окружено такими «легендами», как крыса. Большинство людей брезгливо морщится: «Ну у тебя и воняет, наверное...». Конечно, каждому животному присущ какой-то специфический запах, но мне трудно представить себе, какой свиньей нужно быть для того, чтобы довести клетку с крысами до состояния, когда она начнет вонять. Все эти безапелляционные «да ну ладно, у меня была свинка (мышка, крыска) — так воняла, что в квартиру войти нельзя было!» произносят люди, которые сами живут в грязи и элементарно не догадываются, что клетки необходимо иногда чистить. У меня в одной, самой большой клетке, живет двадцать крыс. При уборке раз в неделю никаких проблем нет — я имею в виду смену наполнителя, полочки, конечно, нужно протирать несколько раз в день.
   Правда, в возрасте около двух месяцев мальчики почему-то действительно начинают довольно сильно пахнуть, и продолжается это примерно неделю.
   Кому-то может не нравится запах самого животного — я знаю людей, которым «воняет псиной» даже крохотный йорк. Тут уж ничего не сделаешь, конечно.
   Как ни странно это звучит, чем чаще вы моете клетку, тем сильнее запах — крысы после каждой помывки начинают метить ее заново. Так что действительно не стоит ежедневно производить генеральную уборку. Самих крыс купать нельзя вообще — ничего, кроме воспаления легких, вы этим не добьетесь. В жару можно поставить им тазик с водой, и если они захотят — залезут туда сами.
   «Фу, у них мерзкие хвосты!» - вот на это я даже не знаю, что отвечать. Почему людей, которые сами вроде как не покрыты шерстью, приводит в ужас голый крысиный хвост, мне понять сложно.
   Еще один вопрос, на который мне регулярно приходится отвечать — это «А как ты их различаешь?». В первую очередь стоит заметить, что отличить белую крысу от черной, а фазза от лонгхейра под силу и слабовидящему дальтонику. Но есть у меня и совершенно одинаковые крысы — например, двойняшки Пасючонки. Но и их я не путаю. Все-таки, если это ваши животные, вы научитесь видеть мельчайшие различия, которых не замечают остальные.
   «А у них у всех есть имена?» - интересно, неужели в многодетных семьях детей перестают называть, начиная со второго-третьего?
   «А где они у тебя живут?» - как ни странно, большинство людей продолжает считать, что крысы живут в аквариумах, и очень удивляются, когда узнают, что это не так. Еще больше они удивляются, когда узнают, каковы размеры клеток для крыс.
Все-таки крысы — не рыбки. В аквариумах им душно, тесно и неудобно. Не верите — поживите месяц в ванной.

   Но не хочется создавать и иллюзий по поводу того, что крысы — это абсолютно беспроблемные животные. Во-первых, если у вас чуткий сон — спать вы не сможете даже с берушами. Крысы — животные сумеречные, и пик их активности приходится на поздний вечер и раннее (часа эдак на четыре) утро. Грохот при этом стоит такой, что здоровый сон вам не грозит даже в соседней комнате за крепко закрытой дверью.
   Крысы — это грызуны. И грызут они преимущественно наиболее дорогие вашему сердцу вещи. Если они доберутся до одежды, можете быть уверены, что китайский спортивный костюм, в котором вы возитесь в саду на даче, останется нетронутым, зато платье, на которое вы копили полгода, украсится кружевами в самых неожиданных местах. Если крысы заберутся на стол, будьте уверены, что все ваши наушники, мышки и прочие девайсы станут беспроводными в течение пятнадцати секунд. Особой любовью крыс пользуются диваны и кресла — в них очень удобно прогрызать ходы и лабиринты, а уж какие уютные норки получаются из продырявленных диванных подушек...
   Крысы — крайне хрупкие и болезненные животные. Все эти «да крысы пережили все» - это не более, чем очередные легенды. Как вид — да, за счет быстрого размножения крысы действительно выживают практически в любых условиях. При этом срок жизни пасюка в естественной среде — около восьми месяцев. Домашние, декоративные крысы — это потомки лабораторных крыс. А в лабораторных крысах на протяжении многих поколений убивали, прежде всего, иммунитет. Кроме того, все процессы в организме крыс протекают очень быстро. Сегодняшний насморк уже завтра может превратиться в воспаление легких.
   Именно в силу этой скоротечности заболеваний каждый, кто держит крыс, рано или поздно приобретает навыки ветеринара — сам колет лекарства, чистит абсцессы, подрезает зубы... Потому что часто доехать до клиники можно просто не успеть.
   Клиники, в которых можно лечить крыс — это отдельная тема. На каждом форуме, посвященном крысам, есть так называемые списки рекомендованных ветеринаров. Очень часто те, кто сталкивается с этим впервые, относятся к этому легкомысленно — и в самом деле. Зачем ехать на другой конец города, если в соседнем доме есть ветеринарная клиника?
Рекомендованные врачи — это не блажь. Дело в том, что ветеринар, который умеет лечить собак и кошек, может не уметь лечить крыс. Поэтому, заводя крысу, сразу же поищите в интернете адрес и телефон ратолога — он вам обязательно пригодится.

Мне для ребенка...

   Увы, крыса, как и хомячок — животное «подарочное». Ну, просит ребенок зверюшку — не собаку же ему покупать, собака — это серьезно... А вот крыса — это прекрасный вариант: дешевая, неприхотливая, живет мало...
   Конечно, приобретение крысы вас не разорит. А вот что касается дешевизны содержания... Нет, можно и алабая кормить размоченными к воде хлебными корками и утверждать, что кормить крупную собаку совсем недорого, но если все делать так, как надо, дешево не получится.
   Сама крыса стоит максимум 20 евро — это при условии, что вы берете ее в известном питомнике и у нее хорошая родословная (цены я называю пражские, россияне могут их откорректировать, но, думаю, отличия будут минимальными). Так как почти никто из заводчиков не отдаст крысенка в одиночное содержание, умножаем эту цифру на два. Получается все равно недорого. Но теперь крысе нужна клетка.
   Я в свое время сделала достаточно типичную для начинающих ошибку — мне казалось, что крыса у меня будет жить одна. Ну максимум — две. Ну, три — это предел... И к первому крысенку я купила маленькую, но очень дорогую хомячью клеточку — мне просто не пришло в голову, что даже одна крыса довольно быстро вырастет до таких размеров, что просто не сможет в ней развернуться. Вместе со второй крысой я купила клетку побольше. Прошел месяц, у нас появилась третья крыса, и я обзавелась еще одной клеткой. Когда крыс стало восемь, я, наконец, поняла, что такими темпами буду тратиться на новые клетки практически ежемесячно (а удовольствие это довольно дорогое, от 70 евро и выше) и купила тауэр — огромную башню из двух этажей, размерами, если я не ошибаюсь, 100х100х160 см, куда, наконец, поместились все мои животные. Поэтому клетку лучше сразу брать максимально просторную — если у вас будет всего две-три крысы, на излишки жилплощади они не обидятся, а если вы вдруг надумаете пополнить стаю — вам не придется носиться по магазинам в поисках клетки побольше.
   Клетку нужно будет обустроить. В ней должны быть полочки (не деревянные), лесенки и обязательно — гамачки. Для всех крыс гамак — это самое любимое место в клетке. Гамачки можно купить, сшить самостоятельно или просто прикрепить к решетке зажимами, например, полотенце или отрезанную штанину джинсов — получится подвесной тоннель.
   А вот чего ни в коем случае в клетке быть не должно — это колеса! Даже если оно входит в комплект, уберите его до того, как заселите в клетку крысенка. Более травмоопасного приспособления, в котором ломаются лапы и хвосты, я даже не знаю.
   В поддоне клетки должен быть наполнитель. Опилки и стружка, используемые в магазинах, не подходят категорически. Во-первых, их делают из хвойных пород дерева, а они для крыс токсичны. Во-вторых, промокают они мгновенно, а запах не держат совсем — то есть клетка начнет вонять дня через три, а то и раньше. Большинство людей пользуется кукурузным наполнителем (лучше крупной фракции — он меньше летит из клетки). Я долгое время просто клала в поддон сложенные вдвое флисовые пледы из Икеи — удобно, недорого, чисто и не нужно таскать мешки с наполнителем. Если клетка просторная и живет в ней две-три крысы, достаточно стирать флис раз в два-три дня. Сейчас я пользуюсь щепками из бука и очень довольна  — они легкие, мягкие, хорошо впитывают и держат запах.
   Ни в коем случае не покупайте в качестве наполнителя твердые валики из прессованных опилок! Во-первых, они рассыпаются в отвратительную мельчайшую пыль, от которой на следующий день начнете задыхаться и вы — а каково крысам, которые на этом сидят? Во-вторых, ходить по ним крайне неприятно — примерно как по крупной гальке на пляже. Представляете, как было бы здорово, если бы ей был усыпан пол в вашей квартире, а вам пришлось бы ходить по нему босиком? Кроме того, от такого наполнителя у крысы может развиться пододерматит — наросты с язвами на подошвах.
   Некоторые люди кладут в клетку сено. Крысы любят в нем возиться, строить из него гнезда, да и пахнет оно приятно (по крайней мере, в первые пару часов). В принципе, ничего плохого в этом нет, но я всегда боялась, что сеном кто-нибудь повредит глаз (прецеденты были), да и возможность подхватить каких-нибудь паразитов не исключена.
   Корма для крыс сегодня есть в любом магазине — от совсем недорогих до премиум-класса. Лично мне очень нравятся Rat complete и Rat nature. Но сухой корм — это только основа рациона. Крысам нужны овощи, фрукты, каши, мясо, йогурты, творог; маленьких крысят хорошо подкармливать перепелиными яйцами и молочными кашами для младенцев...
   В магазинах крысят обычно упаковывают покупателям в картонные коробочки. В принципе, мне и самой случалось забирать новеньких в подобной «экономичной упаковке» - но только потому, что покупать очередную (шестую, восьмую, десятую...) переноску ради того, чтобы проехать пару остановок, меня элементарно душила жаба. Но если ехать приходилось далеко, переноску я, вздыхая и жалея денег, все-таки покупала, так как перспектива ловить по платформе метро прогрызшего коробочку и сбежавшего на волю крыса расстраивала меня все-таки больше, чем потеря очередных 10-12 евро.
   Обойтись без переноски вам все равно не удастся, поэтому купите ее сразу и везите крысят домой в ней. Выбор огромный, лично мне очень нравятся Трикси — у них не отваливаются ручки, а крышка закрывается безопасно, чего не скажешь о Алладино, которыми я неоднократно прищемляла пальцы и себе, и крысам.
   В зимнее время вам понадобится сумка для переноски. Такие сумки можно сшить на заказ (а если руки растут из правильного места — то и самостоятельно) или же, на крайний случай, купить теплую сумку-переноску для собак и возить переноску в ней.
   Итак, клетку мы купили и обустроили, о корме, наполнителе и переноске позаботились (вам все еще кажется, что крыса — совершенно неприхотливое животное, на содержание которого вы потратите сущие копейки?), а теперь главный момент — покупка собственно крыс.
Вы можете купить крысят в магазине или у заводчика. В магазине все понятно — зайдете, посмотрите, выберете — и можете идти к кассе опласивать покупку.
   Заводчика вы можете найти в Интернете. В теме помета вы посмотрите на фотографии имеющихся в наличии крысят. Если рядом с фотографией вы увидите надпись «свободен» - крысенка можно бронировать. Для этого вам нужно написать письмо заводчику. Причем писать нужно не «мне понравился номер четыре, сколько стоит и когда можно забрать?», а немного более подробное письмо. Обычно заводчики высылают анкету с вопросами, которую просят заполнить. Не пугайтесь, никто не собирает сведения о ваших жилищных условиях и материальном достатке, чтобы передать их в налоговую инспекцию. Просто людям важно, чтобы дети, которых они вырастили, попали в хорошие руки, а не стали игрушкой для двухлетнего ребенка или подарком для человека, который в принципе не в восторге от животных (вспомним год Крысы). Вопросы в анкете стандартные — были ли у вас раньше крысы, есть ли клетка, есть ли возможность выгула... Иногда я встречала на форумах довольно резкую реакцию на то, что человек говорил, что что-то слишком дорого — мол, а вы знаете, сколько стоит лечение крысы? А вы готовы потратить 50 000 в месяц? Ах, не готовы — ну тогда нечего и заводить!
Знаете, я в свое время тоже не подозревала, во сколько может вылиться лечение одной крысы. И уж точно не была к этому готова. Тем не менее — и лечу, и оперирую. Высокий уровень доходов еще не гарантирует того, что на крысу потратят больше, чем пару копеек, а когда она заболеет — не оставят без помощи. В конце концов, я сама — мать-одиночка, с утра до ночи пропадающая на работе и зарабатывающая не бог весть какие миллионы, честное слово. И если я еще могу понять заводчиков, которые боятся отдавать крысят людям, у которых нет особых доходов, то давайте будем откровенны — для крысенка с Птички попасть пусть даже в самый небогатый дом — невероятная удача.
Но в анкетах заводчиков статьи «Доходы» я не встречала. Так что переживать не стоит.
   Часто заводчики просят предоставить паспортные данные — многих этот момент пугает. Зачем это? На самом деле никто не собирается воспользоваться вашими данными для получения кредита в банке. Просто при покупке крысенка заключается стандартный договор, одним из (лично для меня) важных пунктов которого является обязательство сообщать о том, что вы передаете (продаете и т. д.) крысенка в другие руки, заводчику. В жизни бывает все, человек может заболеть, уехать в длительную командировку — да все, что угодно. И для того, чтобы крыса не оказалась на каком-нибудь авито или в ближайшем парке, условие договора — сообщать о подобных вещах заводчику, чтобы он мог забрать своего выпускника обратно или помочь его пристроить.
   Крысы обязательно должны гулять хотя бы несколько часов в день. Обычное место для выгула — это диван или кровать, застеленная специальным покрывалом (чем-нибудь, чего не жалко). На покрывало можно поставить коробки от обуви, положить пластиковые трубы — крысам будет интереснее. Не выпускайте крыс, особенно маленьких крысят, еще не умеющих прибегать на зов, на пол, если вы не собираетесь провести ближайшую недель за игрой в сафари с передвиганием мебели, отсоединением газовой плиты и прочими адреналиновыми забавами.
   Если вернуться к названию темы, а именно вопросу о том, стоит ли покупать крысу ребенку, то ответ, думаю, уже понятен — однозначно не стоит. Особенно если ребенку меньше десяти лет. Малыш может помогать заботиться о животном, насыпать корм, наливать воду, играть с крысятами — но заботиться о них систематически он не сможет. То есть, если у вас маленький ребенок и вы — именно вы! - хотите завести крысу, то ничего плохого в этом нет, наоборот. Когда дети растут с животными — это прекрасно. Но подарить малышу крысенка и ждать, что он будет по-настоящему за ним ухаживать - это просто глупо. Если вы хотите научить ребенка ответственности, учите его на своем примере — заботьтесь о животном и принимайте помощь малыша. В конце концов, никто ведь не сажает трехлетнего карапуза на водительское сиденье, надеясь, что сейчас он сам поездит, пару машин, может, разобьет, зато когда вырастет — будет вторым Шумахером... Рассуждения вроде «пара зверюшек передохнет, зато Петечка научится о них заботиться» логичны ровно настолько же.

Веселые похороны

   Я очень часто слышу фразу «Как можно заводить животное, которое так мало живет?».  Да, и живет мало, и привязываешься сильно…  Зачем же мы их заводим и как справляемся с тем, что практически постоянно кого-то теряем?
   Наверное, не стоит забывать о том, что трагедия в жизни неизменно соседствует с комедией…
   Похоронить крысу – задача, по крайней мере, в наших реалиях, не из простых. Собственного садика у меня нет, а хоронить домашних животных в парках категорически запрещено. Тащиться же на электричке за город с парочкой кадавров в сумочке лично я не способна. Опять же – просто выбросить тело того, кто еще вчера бежал встречать меня с работы и спал со мной на подушке, я не могу.
   До определенного времени я складывала тела крыс в старую морозильную камеру, отгоняя мысли о неизбежных поисках места для погребения любимой фразой Скарлетт: «Я подумаю об этом завтра».  Но камера дышала на ладан, и необходимость решить проблему назревала с пугающей быстротой. В один из дней меня осенило: наш водитель, замечательный и очень хозяйственный мужик, точно сможет одолжить мне лопату. А там уж я вечером, под покровом темноты, зайду подальше в лесопарк и…
   Водитель согласился не только одолжить мне лопату, но и активно поучаствовать в погребении, причем предложил роскошный вариант – дождаться отъезда завхоза и похоронить моих крыс прямо на территории нашего учреждения. Упокоить мальчиков в тихом месте, да еще и на территории РФ, показалось мне достойным, и мы, посовещавшись, назначили дату похорон. По случайному стечению обстоятельств это  событие должно было произойти буквально за два дня до Рождества.
   Утром я сложила завернутые в бумажные полотенца тельца в большой пакет из глянцевой бумаги, на котором были нарисованы елочки и Санта-Клаусы, и отправилась на работу. Постояв у входа и не дождавшись своего подельника, я решила подняться наверх и поискать его в секретариате.
- О, день еще не начался, а Наталья уже с подарками! – радостно приветствовала меня подруга из отдела культуры. - А что это у тебя там?
- У нее там шампанское! – предположила бухгалтер, – Зажала от коллектива, не делишься?
- Да нет, у меня там это…  - зашептала я, - ну, в общем, мы тут вчера договорились… Мы тут с водителем крыс хотим у ограды похоронить…
- Да ладно! – веселились девчонки, - не отмазывайся!
-
Честное слово, - вяло отбивалась я.
- Ну дай глянуть! – со смехом потянула на себя пакет одна из девчонок, заглянула в него и завизжала, увидев выглядывающий из-под бумажных полотенец окоченевший хвост.
Больше желающих проверить, не зажилила ли я от коллег угощение, не оказалось, и мальчики упокоились под кустом сирени у ограды. А мой и без того достаточно экстравагантный имидж приобрел оттенок некромании, так как история о том, как я принесла на работу «полный мешок мертвых крыс» вскоре не только стала достоянием гласности, но и обросла удивительными подробностями.
В следующий раз мы собрались хоронить крыс с подругой.
Если дорогу вам переходит черная кошка или, к примеру, баба с пустым ведром – это не к добру. А если вы крадетесь из подсобки с лопатой наперевес, и в этот волнующий момент вашей жизни дорогу вам переходит ваш непосредственный руководитель?  Как оказалось, это к мелким неприятностям. Потому что подруга, опасаясь натыканных по периметру видеокамер, предложила выкопать очередную могилку не на нашей территории, а за забором, ближе к железнодорожному полотну – вроде как на «ничейной» земле.
Я, наверное, не буду описывать, как мы перелезали через забор с запеленатыми в бумажные полотенца мертвыми зверьками и здоровой садовой лопатой. Поверьте мне – это было зрелищно. Но дальше все пошло без сучка, без задоринки – на зеленой лужайке мы выкопали яму, уложили почивших в Бозе крыс на вечный отдых, прикрыли могилку дерном и… увидели проезжающий совсем не с той стороны поезд. Оглядевшись, мы похолодели от ужаса – каким-то непостижимым образом нам удалось перепутать направление и упокоить крыс на территории посольства Ирана.
Я до сих пор с содроганием думаю о том, как мы – если бы нам пришлось это делать – объясняли бы, в каких таинственных, а возможно, и ритуальных, целях мы закопали мертвых крыс  на лужайке иранского посольства…
   Заводя крысу, нужно понимать не только  то, что живет она мало, но и то, что это «мало» - вся ее жизнь. И если она прожита в комфорте и в любви – жалеть не о чем. Все мы смертны, в конце концов. Крысы, как никто другой, учат нас замечать и ценить кратковременное, относиться ко времени бережно и стараться радоваться каждой минуте, как бы банально это ни звучало.

Мы делили апельсин...

   Гости к нам приходят часто. И их визиты обычно превращаются в настоящее цирковое шоу с кормлением животных... Несколько историй:

История первая - о голодных животных.


   Наверное, у каждого, кто держит дома животных, случались ситуации, когда даже близкие друзья, вздыхая, с легкой укоризной произносили: "Что-то они у тебя голодные..."
   Крысы впечатление голодающих производят всегда. Они держатся за решетку маленькими ручками, с надеждой смотрят сквозь прутья голодными глазами - и кусок в горло не лезет под этим взглядом никому. Поэтому принесенный гостями пакет орехов пал жертвой "бедненьким", которые "смотри, как просят, ой, а как кушают" сразу же. Довольные крысы, которые за полчаса до прихода гостей разделили между собой четыре упаковки йогурта по 500 гр каждая, залезли в гамаки и захрустели добычей - и тут на арену вышли кошки.
   Сапфирка откровенно не клянчит. Она садится у стола и тихонько постанывает, а потом, обессилев от голода, ложится и с упреком смотрит на накрытый стол. "Жрете, буржуи", - читается в ее взгляде, - "а маленький, никому не нужный котенок загибается от недостатка калорий". Что характерно, кроме еле живой кисы гости могут наблюдать и девственно-чистые миски (и рассказывай потом, что только что эта зараза сожрала сначала Дизелевы консервы, а потом свои).
   Номер был с блеском исполнен и вчера, но тут в кухне возник Дизель, просекший, что гости - люди наивные, а на столе бывает много такого, что жадные хозяева в миску не кладут. Но вот не зря говорят, что нищенство - это бизнес. А бизнес - это прежде всего талант... который есть не у всех.
"Мсье", - рыдая, пластался по полу Дизель,- "же не манж па сис жур".
"Киса лысенькая, бедненькая", - причитали гости, запихивая в ненасытную пасть осоловевшей от обжорства Сапфирки куски сыра,- "худенькая какая! Ее, наверное, этот жирный объедает, вон какую морду наел!".
   Сыр в тепле кухни вонял нестерпимо и нервировал крыс, которые сгрудились у дверцы и прилипли к решетке.
   "Не наелись, бедные", - ужаснулись гости и стали судорожно оглядывать стол в поисках еще чего-нибудь, чем можно поддержать угасающие силы несчастных животных.
   Услышав, что в кухне хлопают дверцей холодильника, свиньи из комнаты завизжали на три голоса так, что кастрат Фаринелли от зависти перевернулся в гробу.
   "Ой, а этим-то ничего не дали", - запереживали гости,- "Они же тоже кушать хотят".
   В результате мы выпили вино и закусили его консервированным сладким перцем - это был единственный продукт, на который не претендовали изголодавшиеся животины.

История вторая - о сексе, еде и почти политической ссылке

   Собственно, началось все с того, что Сапфирка, выражаясь литературно, возжелала любви. Она каталась пузом кверху по дивану, ползала, прижимаясь к полу, нагло приставала ко всем подряд и жалобно ныла. И как раз в это время ко мне зашла подруга, которая, посмотрев на терзающуюся муками неудовлетворенного вожделения животину, печально произнесла: «Да, киса, если бы ты знала, как я тебя понимаю…».
А я человек деятельный. Кроме того, мне не хочется находиться в эпицентре всего этого эротического отчаяния, так как это плохо влияет на карму, нервную систему и печень – потому что сколько ж можно запивать отсутствие личной жизни. И я организовала дорогой подруге кавалера.
Кавалер, надо сказать, попался замечательный, только вот не говорящий ни на каком языке, кроме итальянского. А с другой стороны – это, возможно, даже хорошо. Меньше будут отвлекаться на разговоры…
В общем, устроили мы ужин вчетвером, потом незаметно слиняли, решив, что дальше они уж как-нибудь сами…
   Спать я легла поздно, а в восемь утра меня разбудил стук в окно. Подруга с кавалером пришли пить кофе . Ну а что ж не зайти в субботу в 8 утра… «На то оно и утро» (с) Винни Пух.
   Подруга мой зверинец знает хорошо, интурист в гостях бывал, но видел не всех. Кошек вот еще не видел…
   «Котенок!», - взвыл темпераментный иностранец, бросаясь с распростертыми объятиями к Дизелю.
   «Мама, убери его, я его боюсь!», - заорал кот и попытался запрыгнуть на вешалку, откуда тут же загремел вниз вместе с сумками, шапками, платками и прочим барахлом.
   На шум в коридор вышла Сапфирка, которая в период течки начала передвигаться почему-то ползком, прижимаясь к полу и задрав тощий, практически крысиный хвостик. В свете экономной лампочки ее огромные глазищи светились нехорошим зеленым светом. Гость побледнел и с явным трудом сдержал желание перекреститься и сбежать. Я на смеси всех доступных мне языков, включая старославянский и латынь, постаралась объяснить, что это тоже кошка, просто вот такая красивая.
   Преодолев препятствия, гости наконец оказались в кухне. «Миши!» с чисто одесским прононсом зарадовался, как дите малое, интурист, бросаясь к тауэру и азартно пересчитывая обитателей.
   Потом мы сели пить кофе с тортиком. Беседа, хоть и с помощью гугла, была вполне оживленной, но тут Симчик решил, что раз уж его разбудили в такую рань, то щас он тут всем покажет, кто в доме хозяин, и устроил безобразную драку. Визг в клетке стоял оглушительный. Поставив чашку, я решительно влезла в тауэр, попыталась вытащить Симку из кучи дерущихся крыс и получила чьим-то зубом по пальцу.
   Кровь хлынула ручьем. Крысы умеют так прокусить палец, что сама ранка – крохотная и незаметная, зато крови из нее выливается просто невероятное количество. Отчаянно матерясь и держа выдирающегося Симчика в одной руке, я попыталась подставить вторую под кран с холодной водой. Кровь лилась неостановимо, забрызгивая пол, раковину и все вокруг. Турист позеленел и покрылся испариной.
   Остановив кровь, я понесла Симку в комнату, где стоит дюна. Гость, явно обеспокоенный судьбой уносимого животного, робко поинтересовался, куда это я его… Так как слово «дюна» явно не прояснило бы ситуацию, я попробовала объяснить свои намерения словами «изолятор», «Гуантанамо» и какими-то еще, но понимания не увидела. Наконец, я вспомнила еще одно подходящее по смыслу слово: «ГУЛАГ».
«А, ГУЛАГ», - радостно согласился интурист,- «Сол
-же-ни-цын!»
«Хрена тебе Солженицын», - злобно бормотала я, уволакивая в ШИЗО притихшего Симчика, - «Не будет тебе ни защиты общественности, ни ссылки в Америку».
   Ну а в целом утро прошло хорошо, для некоторых познавательно.


Началось в колхозе утро...

   Мне так часто приходится отвечать на вопрос «А как ты справляешься с такой стаей?», что я решила сделать это письменно и отсылать всех желающих к этому тексту.
   На самом деле, со временем любые действия доводятся до автоматизма и занимают не очень много времени. Но определенная специфика, конечно, есть...
   Я по натуре жаворонок, поэтому необходимость ранних подъемов меня не раздражает. Встаю я обычно в пять утра и сразу же ползу на кухню варить кофе. После первой чашки и сигареты я быстро раздаю корм зверью, протираю полочки, прибираюсь на скорую руку в клетках и занимаюсь собой — допиваю кофе, крашусь, одеваюсь... В семь встает дочка, в четыре руки мы быстро вкалываем лекарства больным (а при нашем количестве зверья редко бывают дни, когда таковых не имеется) и выходим из дома.
   Вечером программа более разнообразная: во-первых, крыс надо выгулять. Правда, старшие уже на прогулки не рвутся и зачастую не желают даже выходить из клетки. Во-вторых, надо обязательно уделить хотя бы пару минут каждому зверю персонально — и просто пообщаться, и проверить, нет ли на нем абсцессов или еще какой пакости, которая имеет обыкновение вырастать за считанные часы. Вечером же происходит и «главное кормление» - раздача овощей, фруктов, мясных или молочных блюд (взрослым — два раза в неделю, мелким — ежедневно). Кроме того, два — три раза в неделю я езжу за кормом для всей стаи. Как правило, раз в неделю мне приходится выкраивать время для визита к ветеринару. Причем я каждый раз вспоминаю фразу Ольги Громыко о том, что перед открытием клиники ратологи ползают с линейкой по карте, выискивая равноудаленное от всех крысоводов место. Видимо, это на самом деле так, потому что и мне приходится ездить на другой конец немаленького города, убивая на дорогу в среднем по три часа.  И тут я снова хочу со свойственной всем преподавателям занудностью напомнить, что крыс должен лечить только ратолог, потому что обычные ветеринары этого делать не умеют. Причем если некоторые честно говорят: «вы знаете, насморк еще туда-сюда, но ничего более серьезного лечить не возьмусь», то большинство, к сожалению, берется. После того, как в одной очень дорогой клинике я услышала от врача рекомендацию простерилизовать всю квартиру, чтобы не подхватить от крыс клеща (для информации — у каждой крысы есть внутрикожный клещ, который «оживает» при сопутствующих заболеваниях, снижении иммунитета или стрессе и не передается не только людям, но и другим животным), я поняла, насколько порядочным оказался ветеринар из клиники по соседству, который сказал: «С крысами я вам могу помочь только в одном — выписать справку для выставки, в остальном я в них совершенно не разбираюсь». Мне несказанно повезло, когда я, едва заведя своих первых крыс, случайно нашла квалифицированного ратолога, доктора Зденека Валеша из клиники Hvet. Большинство моих крыс обязано жизнью главным образом ему. Он не только замечательный и вдумчивый терапевт, но и совершенно гениальный хирург. Каких только операций он не делал моим крысам — вырезал опухоли, удалял Марсе абсцесс с брюшной стенки, а уж операция на челюсти у крохотного пятинедельного заморыша Нильса — это было просто виртуозно... Кроме того, мне хочется и здесь поблагодарить доктора Валеша за то, что он всегда находит время, чтобы принять нас без записи, а то и после того, как его рабочий день заканчивается (со своим сумасшедшим графиком я никогда заранее не знаю, когда смогу вырваться в клинику).
   Пятница — это день генеральной уборки. С тех пор, как моя приятельница открыла магазин для крысоводов, причем с доставкой товаров на дом, моя жизнь стала существенно легче. Во-первых, мне не приходится таскать на себе тяжеленные мешки с наполнителем. Во-вторых, буковые щепки, на которые она меня «подсадила», почти не летят из клетки и прекрасно впитывают запах. Но все равно, раз в неделю все это надо выгрести из клеток, вымыть поддоны и полочки, насыпать свежий наполнитель и поменять гамаки. На одну уборку у меня уходит около 15 кг щепок. Мусора получается два огромных пластиковых мешка.
   Некоторое время занимает и готовка для крыс. Обычно я варю бульон из куриных потрохов, куда потом засыпаю рис, гречку или другую крупу и пару пакетов мороженых овощей. Иногда так же готовлю рыбу. Когда готовить лень или нет времени, обхожусь йогуртом. У малышей питание более разнообразное — детские молочные смеси, йогурты из козьего молока, перепелиные яйца...
   На этом месте обычно возникает вопрос — это сколько ж ты на них тратишь?
   Если честно, никогда не считала специально — боялась заработать инфаркт. Но на самом деле, и это вопрос правильной организации. В магазине, где я заказываю корм, у меня очень существенная скидка. Причем корм мне привозят под заказ, так как хороший и недорогой я нашла только один. За йогуртами я езжу в магазин, где молочные продукты стоят недорого, кроме того, если мне удается нарваться на скидку где-нибудь в другом месте, я покупаю продукты про запас. Вот изыски вроде перепелиных яиц и козьих йогуртов в скидках обычно не попадаются, но и расход этих продуктов небольшой — уж стаканчик йогурта за доллар или упаковка из девяти яиц за два особых дыр в бюджете не пробивают...
   Основная статься расходов — это, несомненно, лечение. Тут уж не сэкономишь, как ни старайся. А болеют крысы часто.
   Что касается расходов, так сказать, временнЫх — считайте. Сегодня, например — 30 минут утром на уборку, кормежку и т. д. Поездка к ветеринару — 4 часа. Уборка клеток и уборка квартиры после этого праздника жизни— 2 часа. Осталось вечернее кормление, перед сном — вычистить Терюшке рану после удаления опухоли, вколоть ему и еще двоим недужным антибиотик, обработать Деську, у которого началась жуткая экзема... Вроде все. Правда, я не воспринимаю это как труд — для меня это такой же душевный отдых, как для других — прогулка в лесу или возня с цветами в саду.

Как мы ездили на выставку



   Выставки — это одно из наших любимых развлечений. Описывать все — долго и не слишком интересно, поэтому расскажу о последней.
   Раз в год в небольшой (а если совсем честно — крохотной и глухой) деревеньке неподалеку от города Карловы Вары собираются крысоводы со всей Европы, чтобы, как говорится, на других посмотреть и себя показать. К этому событию приличные люди начинают готовиться загодя, а мы — за пару часов до отъезда, в панике метаясь по квартире с воплями: «Куда мы в прошлый раз сунули выставочные поилки?», «Быстро вымой этим свиньям хвосты, они уже ими гремят при ходьбе!», «Где папка с родухами?» и прочими малопонятными нормальным людям выкриками.
В этот раз все было точно так же, если не считать того, что на выставку мы решили отправиться не рано утром, как обычно, а накануне — чтобы в день выставки спокойно выспаться, не спеша подготовить выставочные места...
   Отъезд был назначен на вечер пятницы. В два часа я сорвалась с работы, прибежала домой, быстро вычистила клетки, насыпала корм, повесила дополнительные поилки, собрала все необходимые вещи (зубные щетки, полотенце, спальный мешок, два одеяла, подушку, косметику, папку с документами крыс, поилки, миски, гамаки, пакет корма, пачку влажных салфеток, когтерезку,  бутерброды, воду...), распихала по переноскам крыс — и мы отправились к месту встречи. Так как сама я машину не вожу, на выставку мы ехали с заводчицей питомника Mouseville Хеленой, ее другом и еще одной девушкой. Итого в машине нас оказалось пятеро. Тем не менее, вещи нам пришлось погрузить в прицеп, а Хелену — в багажник, где она всю дорогу подпирала собой пирамиду из боксов с крысами. Мы на заднем сиденье устроились, учитывая то, что переноски на нас стояли всего в один ряд, очень комфортно.
   В нормальном состоянии крысы пахнут очень слабо и не противно — обычно чем-то вроде меда или мускуса. Но в состоянии стресса они начинают вонять так, что впору надевать противогазы. А если учесть, что окна в машине мы открыть не могли, чтобы не простудить зверье, несложно представить себе, в какую газовую камеру превратилась машина уже через полчаса.
   В начале десятого мы, наконец, добрались до пункта назначения — деревенского Дома культуры. Судя по тому, что в протекающем рядом с ним ручье валялась засохшая новогодняя елка, в последний раз нога человека ступала туда около полугода назад. Мы с энтузиазмом взялись за дело — разгрузили прицеп и стали забрасывать через открытые окна мешки с наполнителем и кормом, таскать столы... Кстати, о столах — мы должны были обернуть их пленкой, так как местные жители возмутились — как так, мы за этими столами едим, а они хотят ставить на них клетки с крысами! Так вот, столы нам пришлось долго отмывать, прежде чем мы решились поставить на них клетки с нашими привыкшими к чистоте «мерзкими животными».
   К часу ночи наш энтузиазм несколько угас, в два часа мы дружно открыли по банке энергетического напитка, в три я засыпала стоя, с закрытыми глазами вешая на кулисы рекламные растяжки спонсоров...
   Около четырех часов утра, сложив и расставив клетки в подготовленном и украшенном зале, мы решили лечь спать. На улице лил ледяной дождь, в здании было так холодно, что мы побоялись простудить крыс и закутали их в свои одеяла и спальники, а сами, не раздеваясь, легли на сцене и провалились в сон. Встали мы в шесть.
   В состоянии «подняли, но не разбудили» я доковыляла до туалета, где принялась за текущий ремонт лица. Основа, тон, пудра, румяна, подводка, тушь — и из туалета я вышла уже во вполне пристойном виде, вызвав, однако, у всей компании взрыв хохота и язвительные комментарии вроде того, что выгляжу я, как вип-клиент гримера в морге — сама дохлая, зато вид цветущий. Не обращая внимания на издевательские замечания, я отправилась в кладовку, чтобы сварить себе кофе. И розетка, и чайник там были, но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что розетка отстает от стены почти на два сантиметра, а чайник работает только тогда, когда кнопку на нем придерживают до закипания воды — стоило ее отпустить, как допотопный агрегат отключался. Придерживая одной рукой кнопку на чайнике и вдавливая другой розетку в стену, я все-таки сварила себе кофе и вышла на крыльцо. В этот момент начали съезжаться и остальные участники выставки — чехи, немцы, голландцы...
   После ветконтроля крысы были рассажены по клеткам, которые мы снова закутали в одеяла. Началась экспертиза — каждую крысу относили к столу экспертов для оценки. Мы шатались по залу сонными мухами и разглядывали зверей. Посетителей, учитывая погоду, было немного.
   Я присматривалась к малышне, которую заводчики привезли на продажу, но в этот раз меня никто не очаровал — пока в одной из дюн я не увидела маленького бурмизика Иалвара, который понравился мне больше всех и по этой причине был мной немедленно забронирован.
   На выставку мы в этот раз привезли Марсю, Блошкина, Таскама и Квика. Для Марси, которому исполнился год и девять месяцев, это была последняя возможность поучаствовать в выставке.
   К полудню стали появляться посетители. Один из них долго рассматривал наших крыс, гладил Блошкина и рассказывал о своих крысах, которых он, так же, как и мы, подобрал в разных непотребных местах вроде зооуголков и магазинов. Когда я спросила, почему он не привез кого-нибудь из них на выставку, парень стал объяснять, что они не выставочные, они так — обыкновенные, без документов... После того, как я сказала, что Блошкин, который всем так нравится, был куплен за копейки из кормового чана на ярмарке рептилий, мнение собеседника о том, каких крыс можно выставлять, изменилось. Мы обменялись контактами и расстались приятелями. Эта встреча стала судьбоносной для одного маленького кормового крысенка, но об этом я расскажу потом.
Около семи часов выставка была окончена, и мы стали ждать объявления результатов.
Результаты обычно начинают объявлять с конца, то есть с последних мест.  И нам не досталось ни одного из них. Мы уже стали расстраиваться, как вдруг нас стали вызывать практически безостановочно — первое место в пет-классе — Блошкин, второе место в пет-классе — Марся, первое место в открытом — Таскам, первое место в номинации «лучшая шерсть» - Блошкин, абсолютный победитель выставки — Блошкин... В общей сложности, на сцену мы поднимались семь раз, возвращаясь, увешанные пакетами с призами и медалями.
   После этого народ стал разъезжаться, а мы остались убирать зал — расставлять столы, выносить мешки с использованным наполнителем, снимать рекламные растяжки...
   Потом Петр подогнал машину с прицепом ко входу, и мы стали грузить призы. Мешки с кормом и наполнителем не помещались в прицеп, мы с трудом разместились в салоне, придавленные остатками призов и переносками с крысами, принявшимися вонять с утроенным энтузиазмом...   В Прагу мы вернулись в начале второго ночи. Я выгрузила из машины все самое ценное — ребенка, крыс, кубки, пакеты с призами, перетаскала все это в квартиру и, приняв, наконец, душ, стала искать ингалятор. И тут выяснилось, что сумку, в которой были мои лекарства, документы и деньги, я забыла в машине под сиденьем... Бедному Петру, который обнаружил ее, вернувшись домой, пришлось снова садиться за руль.

И о выставках кошек

Нет, наши, конечно, не выставочные. Но приюты довольно часто проводят так называемые «выставки-пристройства» - в отличие от классических выставок, там нет судей и экспертиз, зато каждый желающий может выбрать себе кошку и забрать ее домой.
Конечно, мы с удовольствием стали участвовать в этих выставках в качестве волонтеров. Но удовольствие, как оказалось, было гораздо легче получить от монтажа и отмывания выставочных клеток-трешек, чем от общения с посетителями.
Во-первых, мне уже на выставках крыс здорово надоели люди, без спроса открывающие клетки и пытающиеся потискать находящихся там животных. Во-вторых, я столкнулась с удивительным фактом: казалось бы, решив взять приютскую кошку, человек должен понимать, что она будет, как минимум, беспородной. Да и благородными окрасами приютские мурки удивляют редко – полосатые, трехцветные, черные или черно-белые… Но если хочется кошку определенной породы – велкам в питомники, которых в той же Праге немало. Правда, и цены там соответствующие. И тем не менее, народ упорно желал «спасти из приюта» кошечку, хотя бы похожую на породистую, проходя мимо полосатиков, не удостоив их взглядом. Вторым удивившим меня фактом оказалось то, что котята старше трех месяцев – и даже старше двух – уже «слишком взрослые». Я откровенно задолбалась объяснять, что три месяца – это минимальный возраст для передачи котенка новым хозяевам, по крайней мере, у ответственных хозяев, слыша в ответ одно и то же: «Ну да, но нам хочется совсем маленького». После десятого диалога в подобном духе я поинтересовалась у очередной «чадолюбивой» дамы, не хотелось ли бы ей самой, забеременев, отправиться на искусственные роды месяце эдак на пятом-шестом, чтобы потом «понянчиться с совсем крохотным ребеночком».
Отдельным пунктом общения с посетителями были условия содержания. Вообще-то, на каждой клетке висит листовка с именем животного, возрастом, информацией о том, при каких обстоятельствах оно оказалось в приюте и условиями, в которые оно отдается – котята обычно либо парой, либо в дом, где уже есть кошки, кто-то – только в квартиру, кто-то – и в частный дом, с возможностью прогулок… И тем не менее, мне опять же пришлось отвечать на вопрос, можно ли забрать «вот эту кошечку, ничего, что не стерилизованная, мы такую и хотели, она у нас будет жить во дворе». Тушите свет…
Я не раз сталкивалась со мнением, что работа с животными превращает нас в человеконенавистников. Это не так. Но отношение к животному, как к игрушке, а к себе – как к сверхсуществу, наделенному правом в угоду своим сиюминутным «хотелкам» с легкостью калечить жизни тех, кто не способен себя защитить, для людей, разгребающих последствия чужой безответственности – на самом деле повод для, как минимум, резких высказываний. И мне это кажется вполне закономерным.







Усатые, полосатые, пятнистые...




Собственно, о том, как в нашем доме появилась Сапфирка, я уже упоминала. Но все-таки расскажу подробнее и о ней, и о Дизеле.
Дочка выпрашивала котенка довольно давно, но кошки у меня никогда не вызывали ни малейшей симпатии, поэтому я каждый раз находила причины, по которым их появление в нашем доме оказывалось невозможным. Но однажды под Рождество я все-таки сломалась, и мы стали искать котенка. Вообще-то, я люблю подобрашек, и с большим удовольствием взяла бы котенка из приюта, но так как кошку мы присматривали лысую (из-за моей астмы), искать мы стали в питомниках. Буквально сразу же мы нашли объявление о продаже трехмесячной кошечки с фотографией смешного, похожего на пятнистую корову, котенка. Договорившись с хозяином, мы в последний рабочий день перед началом рождественских каникул отправились забирать очередного питомца. По случайному совпадению, это оказался и день ожидаемого конца света — 21.12.2013.
Ехать пришлось довольно далеко — сначала около часа на электричке, потом, уже вместе с встретившим нас на вокзале хозяином — примерно полчаса на машине. Увидев дом и прилегавшую к нему территорию, я ахнула — по периметру ограды тянулись роскошные огромные вольеры, за которые не было бы стыдно и настоящему зоопарку, а в них лежали или лениво прохаживались пумы и рыси. Оказалось, что наш новый знакомый занимается разведением именно диких животных, а домашние кошки для него — просто хобби.
Оказалось, что обещанной в объявлении родословной у Сапфирки нет, да и на чистокровного канадского сфинкса она была не слишком похожа, но маленький лысый котенок в смешных пятнах был настолько очарователен, что мы не придали этому значения и отправились со своим новым приобретением домой.
В тот же вечер к нам пришли друзья — поздравлять нас с новым членом семьи. Кошке подарили большой пакет дорогого, самого мелкого наполнителя для туалета (который непостижимым образом распространялся из лотка по всей квартире, превращая ее в подобие пустыни). Сапфирка восприняла переезд в новый дом спокойно, без малейших волнений, с удовольствием сидела на руках и беспрерывно мурчала.
Прошло несколько недель. Сапфирка, которая была немногим меньше наших крыс, скучала и пыталась залезть в клетку, чтобы поиграть хоть с кем-нибудь. Крысы не протестовали, но и принимать ее в стаю желанием не горели. И тогда я, прошерстив кошачьи форумы в Интернете, задумалась о том, чтобы приобрести ей подружку.
Так как с появлением в доме кошки моя астма не только не ухудшилась, но даже, наоборот, стали заметны улучшения, я все-таки решилась на приютского котенка. Особых пожеланий по поводу окраса и прочего у меня не было, поэтому я быстро выбрала на сайте приюта кошечку примерно Сапфиркиного возраста и позвонила куратору. Но в ходе разговора выяснилось, что этот котенок нам не подходит, так как ее отдают строго в одиночное содержание — она конфликтует с другими кошками. Зато мне дали телефон другого куратора того же приюта, Яны, и посоветовали поговорить с ней, так как у нее как раз есть котята, которые могли бы подойти нам по возрасту и характеру.
Яна проговорила со мной по телефону около часа, подробно расспросила меня о Сапфиркином характере, рассказала обо всех кошках, которых она могла бы нам предложить, и пригласила нас в гости. В ближайшие же выходные мы отправились в пригород Праги «просто посмотреть на котят», предусмотрительно прихватив с собой переноску.
Приют оказался так называемым «депозитом» - это значит, что кошки находятся не в одном помещении в клетках, а живут у кураторов. Там, куда приехали мы, для кошек была выделена отдельная комната, где были когтеточки, лазалки, домики, игрушки... Первоначально мы собирались объехать несколько таких «точек» и посмотреть на всех, но в первом же доме мы увидели огромного, раза в три крупнее Сапфирки, мрачного кота с удивительно красивыми янтарными глазами. Кот был обыкновенным сереньким полосатиком, да и особого дружелюбия не проявлял, но я как-то сразу поняла, что взять я хочу именно его.
Мы оформили документы, втроем с трудом упаковали активно сопротивлявшегося кота в переноску, и новый пассажир нашего Ковчега отправился домой.
Дома кот, названный впоследствии Дизелем за бесперебойное мурчание, забился в щель между стеной и шкафом. Сапфирка попыталась выколупать его из укрытия, но кот сидел в щели плотно, как пробка в бутылке, и тихонько подвывал от ужаса. На следующий день ничего не изменилось. Дизель сидел за шкафом, не ел, не пил, не ходил в лоток... К вечеру Сапфирке это надоело, она без труда ввинтилась в узкую щель и вытолкала Дизеля наружу. Бедный кот съежился, прижался к паркету и уже явно собрался умереть от страха, но Сапфирка подзатыльниками погнала его сначала к лотку, а потом на кухню к мискам. После принудительной экскурсии по квартире Дизель немного успокоился и даже поел. Видимо, именно тогда он уверился в том, что Сапфирка — самая умная и опытная, и если он будет ее слушаться, все будет хорошо. С этого дня Дизель превратился в Сапфиркину тень — если только у крохотной, рахитичной лысой кошки может быть огромная, красивая и пушистая тень. За все время я ни разу не видела Сапфирку и Дизеля по отдельности — они спят вместе, едят из одной миски, и даже в лоток Дизель идет тогда, когда туда отправляется Сапфирка.
Сапфирка — удивительная «липучка»: она не слезает с рук, ночью ложится под одеяло, головой на подушку, и спит только рядом с кем-нибудь из нас; если приходят гости, она с удовольствием дает себя гладить... Дизель, наоборот, в первые месяцы не горел желанием общаться даже с нами, погладить его нам не удавалось, а уж взять на руки — и подавно. Но со временем он привык, и сейчас это замечательный, ласковый кот, который, тем не менее, терпеть не может чужих людей в доме.
Кастрировали мы Сапфирку и Дизеля одновременно. Кстати, меня удивило, какое количество людей, как оказалось, считает кастрацию кошек бесчеловечной и вредной для здоровья процедурой. На самом деле, кроме того, что это профилактика пиометры и прочих проблем со здоровьем, это и профилактика появления на свет таких котят, как Дизель. Да, конечно, ему повезло — он попал сначала в хороший приют, а потом домой. Но не далее, как вчера, 21 июня, его бывшая куратор, Яна, с которой мы подружились и стали ездить друг к другу в гости, сказала, что с начала года ей удалось пристроить всего трех-четырех кошек, включая Дизеля, из нескольких десятков, которых она опекает. Кризис, люди вообще меньше заводят животных, а уж на беспородных мурзиков спрос и вовсе упал ниже плинтуса. Так что смысла в появлении новых я не вижу решительно никакого.
Тандем Сапфирки и Дизеля комичен уже тем, как эта пара выглядит — крохотная, тощая, несмотря на невероятную прожорливость, нахальная кошка и гигантский, прекрасно сложенный, с блестящей шерстью, застенчивый и трусоватый кот-тугодум, который повсюду ходит за подружкой хвостиком и смотрит на нее с непреходящим восхищением. Но стоит понаблюдать за их отношениями, как становится еще забавнее — Дизель, несмотря на внушительные габариты и нешуточную физическую силу, в буквальном смысле слова не смеет и шагу ступить без Сапфиркиного одобрения — даже собираясь всего лишь выйти из комнаты, он сначала оглядывается на свою подружку, и только убедившись в том, что она не против, делает первый шаг.
Так же смешно выглядят и кошачьи трапезы. Первой к миске подходит Сапфирка. Стоп-сигнала у нее нет, ест она так, как будто из нее дно выпало, причем делает это крайне неинтеллигентно — хрюкая, чавкая и засыпая все вокруг крошками или кусочками мяса. Дизель в это время сидит рядом и терпеливо ждет своей очереди. Ест он аккуратно и очень немного.
Однажды мы взяли Сапфирку к ветеринару, а Дизеля оставили дома. Вернувшись, мы обнаружили кота с полностью сорванными голосовыми связками — все время, пока нас не было, он мяукал от тоски по подружке так, что к нашему возвращению мог уже только сипеть. С тех пор мы их ни разу не разлучали.


Кошки — не крысы, много их в двухкомнатную квартиру не впихнешь, так что двумя бы дело и ограничилось, не отправься я (впервые без дочки, которая заболела и осталась дома) на выставку For Pets, в которой, кроме крыс, принимали участие и другие животные — в частности, кошки из приютов, которым на этой выставке волонтеры пытались найти хозяев.
В зал, где находились кошки, я попала уже в конце дня, потратив практически все деньги. Кошек там оставалось все еще много, и один черный кот понравился мне просто безумно. Несколько раз я отходила, возвращалась, напоминала сама себе, СКОЛЬКО животных у меня дома, опять уходила, цеплялась за мысль, что при таком количестве еще один решающей роли все равно не играет, и опять возвращалась... И так до тех пор, пока кота не забрала молодая пара. Придя домой, я гордо объявила дочке, которая периодически напоминает мне, что тащить домой всех «скорбных» - занятие не слишком разумное, что на этот раз у меня хватило силы воли не приволочь домой кота, и нарвалась на возмущенное: «Ну мать, вот я так и знала! Один раз с тобой не поехала — и вот, пожалуйста... Надо ж было брать, а не топтаться два часа в раздумьях!»
Так, хоть кота мы и не взяли, лимит в две штуки хвостатых был по молчаливому согласию сторон расширен до трех. Подумав, мы решили, что третье, сверхлимитное, так сказать, место будет «экстренным» - то есть здорового беспроблемного котенка мы на него не возьмем, а если вдруг появится какой-нибудь инвалид без шансов на обретение семьи — тогда и отдадим ему эту «вакансию».
Такой кот нашелся к концу июня. К нам в гости приехала Яна, куратор Дизеля, и сказала, что у них в приюте есть кот с ампутированной лапой, такой же обыкновенный серый полосатик, как и Дизель, примерно годовалый.
Все бы ничего, но конец июня — самое тяжелое для нас время. Дело в том, что быть матерью-одиночкой в Чехии — спорт для любителей жесткого экстрима. Я не только никогда не получала от государства ни копейки на ребенка, хотя теоретически какие-то детские пособия существуют,
но за восемь лет так и не добилась того, чтобы хоть с помощью суда получить на дочь алименты. Поэтому работать мне приходится практически в режиме нон-стоп. Но и с работой все не так просто — договор с нами заключают, как с частными предпринимателями, а это значит, что ни отпускных, ни больничных нам никто не оплачивает, налоги, медицинское и социальное страхование мы тоже оплачиваем сами, а самое неприятное — трудовые договоры заключаются в течение года на месяц-два, после чего шеф может их продлить, а может и не продлить. А летом на два месяца договоры зачастую не продлеваются вообще, и мы остаемся в свободном полете, без зарплаты и в неведении, будет ли у нас работа в следующем учебном году или нет. Поэтому за неделю до конца договора известие о том, что в приюте есть именно такой кот, какого мы и думали взять, заставило меня задуматься. С одной стороны — не пристраиваются и здоровые, красивые котята, так что у этого уж и подавно шансов немного, да и мы, в принципе, хотели бы его взять. А с другой — вот так не знаешь, как завтра выкрутиться, если не найдешь хоть пару частных учеников, чтобы прокормить своих...
Раздумьями в духе «быть иль не быть» я промучилась несколько дней, после чего решила, что зверинец у нас и так большой, и кормить их всех надо независимо от того, лишние это для меня деньги или нет, так что еще горстка сухого корма и
миска каши на наш и без того дырявый бюджет решающим образом не повлияют, а самая маленькая квартира все равно больше клетки в приюте, и своя семья — все равно больше, чем может дать самый заботливый куратор. Кроме того, я твердо убеждена в том, что для того, чтобы что-то получить, надо что-то отдать. Собственно говоря, в этом и заключается течение жизни. Ты отдаешь — тебе сверху дают еще, отдаешь это — получаешь следующую порцию... Как только человек перестает отдавать, процесс останавливается, и он перестает и получать.
И знаю, что если не отчаиваться, не ныть и не жадничать, говоря «нам самим мало», Бог в беде не оставит.
Ну, чтобы не увязать в неотносящихся к делу подробностях, вернемся к котам. Посоветовавшись с дочкой и приняв решение, я позвонила Яне и попросила устроить нам «смотрины».
Немного не в тему, и я буквально через минуту вернусь к рассказу о трехлапом коте, но сейчас мне хотелось бы рассказать хоть немного о людях, с которыми я столкнулась в приюте — Яне Внуковой, Хане Маришковой и других. Обыкновенные, небогатые, работающие женщины не только тянут на себе десятки больных,искалеченных, несоциализированных, зачастую и просто диких, животных, но часто и рискуют жизнью, чтобы спасти кого-нибудь из них. Так во время последнего наводнения они на лодках, вместе с пожарными и полицейскими (которых еще нужно было уговорить принять участие в этом сомнительном с точки зрения здравого смысла мероприятии), по разлившейся бурлящей реке добрались до затопленной деревни, чтобы спасти кошек, которых «добрая» хозяйка заперла в доме, залитом водой.
Кстати, Хана Маришкова оказалась врачом-пульмонологом, и именно ей я благодарна за то, что она не поленилась, в отличие от большинства врачей, произносящих каноническую фразу: «Животные в доме есть? Ну так что вы хотите, избавьтесь немедленно!», провести все мыслимые тесты, выяснить, что аллергии на животных у меня на самом деле нет, и подобрать мне оптимальное лечение.
Итак, отправив Яне смс с текстом «А можно на трехлапого кота посмотреть? Мы тут подумали, что еще горсть корма решающего удара по нашему бюджету не нанесет...», мы стали ждать ответа.
Получив ответ, я порадовалась тому, что в этот момент сидела. Яна написала, что мы можем поехать «на смотрины» вместе в ближайшую пятницу, а если мне интересно, на котика я могу посмотреть на сайте приюта в секции «Виртуальное пристройство», зовут его Чертик...
Именно этого кота я в свое время, увидев его фотографии, хотела забрать. Но тогда его не отдавали, потом все как-то заглохло, и я решила не давить на куратора — ну мало ли, может, человек привязался... Подумала, что ломать такие вещи нельзя, мое меня найдет само, и не стала форсировать события.
И вот именно этого кота мне теперь предложили совершенно случайно, забыв о том, что я уже говорила, что с удовольствием забрала бы его. Мое меня все-таки нашло само и на этот раз...
Что случилось с черным котенком, которого нашли на улице, неизвестно. Скорее всего, он уснул в моторе машины и проснулся тогда, когда мотор уже заработал. У него была оторвана правая передняя
лапа и часть хвоста, снята кожа с половины тела, а рана на горле была такой огромной, что пришлось делать пересадку кожи. Тем не менее, волонтерам приюта удалось его спасти. И он явно намеревался поселиться у нас...
Пока мы ждали пятницы, к нам приехали еще три крысы, которые от нас должны были отправиться к новому хозяину в Карловы Вары. Встречу с уже почти бывшей хозяйкой я назначила у входа на автовокзал, вечером после работы, и ехала на нее неохотно, подозревая, что сейчас мне придется выслушать очередные рассказы о внезапно постигшей всю семью аллергии.
Хозяйка оказалась милой молодой женщиной. Крыс она принесла в клетке с мисками, чистым гамачком и игрушками. Оказалось, что она ушла от мужа, жить ей негде и не на что, детей пришлось отдать в детский дом, а сейчас она нашла место в приюте для женщин, где сможет жить с детьми, но вот животных там держать нельзя, поэтому она пристраивает их в хорошие руки, на последние деньги развозя их по всей стране...
Двое мальчишек были помладше, около года, третий — старичок ближе к двум. Все трое — тощие, похожие на велосипеды. На миску с мясным пюре они набросились так, что жалко было смотреть. Хозяйке в последние недели нечего было есть самой и нечем было кормить оставшихся зверей...
Эти крысы поехали к Алексу, с которым мы познакомились на выставке. За несколько недель до этого я уже отвозила ему крысенка, мимо которого не смогла пройти в магазине — маленького рексика, черного беркшира, всего увешанного гроздьями ушного клеща, сидевшего в аквариуме, где не было даже миски, а вместо еды валялся полусгнивший капустный лист. Крысенок был назван Шерханом и вырос толстым, красивым и наглым. Теперь Алекс нашел место и для троих осиротевших взрослых крыс...
Настала долгожданная пятница, и мы отправились за котом.
Находился он не в общем приюте, а в квартире у волонтера приюта, пани Гладкой. И это еще один человек, о котором мне хочется рассказать подробнее...
В крохотной однокоматной квартирке, несмотря на присутствие семи котов, в глаза бросались две вещи — чистота и бедность обстановки. Без слов было понятно, на кого здесь тратятся далеко не лишние средства. Самыми яркими и дорогими предметами в кухне были пакеты суперпремиум-кормов, стоявшие на стареньком рассохшемся буфете. За
ветхими, но сияющими белизной занавесками прятались два роскошных, толстых рыжих кота. Сама хозяйка, почти восьмидесятилетняя бабушка, оказалась чудесным, открытым и общительным человеком. Пока мы просто болтали на кухне, она весело рассказывала нам о своих кошках и их проделках, но когда мы стали сажать кота в переноску, она не выдержала и расплакалась. Этого котенка она выхаживала с первого дня, вытаскивала его с того света, переживала с ним бесконечные операции по пересадке кожи, ампутации того, что осталось от его лапы и хвоста, выкармливала его, как ребенка — и вот теперь ей пришлось с ним расстаться.
- Не переживайте так, - утешала ее Яна, - люди не чужие, у них уже один наш кот живет, и этому там будет хорошо.
- А игрушки? Игрушки для него у вас есть? - всхлипывала бабушка, - Он, хоть и хромой, за мячиком бегает.
- Господи, да у них ступить некуда, все этими игрушками завалено, - заверяла ее Яна, показывая мне глазами на дверь, - а вам мы, если возьмете, вместо него привезем кошечку, которую надо бы откормить после улицы.
- Что ж не откормить, - продолжала утирать слезы пани Гладка, - это я всегда... Этот-то ведь какой худенький был, а сейчас вот, сами видите...
- Давайте я вам оставлю свои телефоны, - предложила я, - Яна вот к нам в гости приезжает, и вы приезжайте, посмотрите, как ваш подопечный устроился, а еще у нас крысы есть, мы вам и крыс покажем...
- Крысы — они умные, - вдруг заулыбалась бабушка, - так я бы, если не помешаю, и приехала... Привыкла ведь к нему... А себе не оставишь, куда же — мне уж сколько лет, а он молодой, ему с молодыми и жить...
Попрощавшись, наконец, со старушкой, мы спустились вниз и сели в машину.
- Подождите! - раздалось вдруг от дверей, и пани Гладка, опираясь на палку, снова поспешила к нам, - Игрушку вот еще его любимую возьмите... Коровку... Он, как после операции ходить начал, так здоровой лапкой все с ней играл...

Все мы иногда задумываемся о старости. Где-то я вычитала забавную фразу «Все хотят жить долго, но никто не хочет быть стариком». Но, встречая таких людей, как пани Гладка, я понимаю, что и старость может быть красивой и вызывать искреннее восхищение. Старушка, живущая на пенсию в крохотной небогатой квартирке, тихо и незаметно делает то, что оказывается не под силу молодым и успешным — спасает десятки жизней, терпеливо вытаскивая с того света брошенных зверей, возвращая им не только здоровье, но и веру в человека.
Черный котик, переименованный в Фантома, особого впечатления на наш прайд не произвел. Дизель, как настоящий мужчина, спрятался под столом, предоставив Сапфирке разбираться с понаехавшим.
Фантось оказался невероятно ласковым зверем с блестящей черной шерстью и удивительно красивыми светло-зелеными глазами. Да, он ни капли не похож на породистого кота — самый обычный дворянин, как и Дизель, и, возможно, кому-то отсутствие лапки и обрубок хвоста показались бы уродством, но как было бы несправедливо, если бы кот с таким чудесным характером остался в приюте только потому, что ему не повезло с внешностью...

Вот так в нашем доме появился угольно-черный кот Фантом.

Вас тут не стояло, или как три кошки делили две комнаты.


Наряду с вопросом «А зачем тебе кошки, если у тебя есть крысы?» я частенько слышу и вопрос «А зачем тебе три кошки?».
На оба вопроса я стандартно отвечаю «А они все разные».
Недавно я развлекалась, читая на одном из форумов дискуссию о том, кто лучше — крысы или кошки. Ввиду того, что форум был крысоводческий, большинство дискутирующих придерживалось мнения, что лучше, конечно, крысы, потому что они умнее, в отличие от кошек, привязаны к хозяину, ну и вообще...
Я как-то в принципе не сторонник сравнивать зеленое с круглым. А уж сравнивать животных по принципу «кто лучше» - занятие абсолютно бесперспективное.
До того, как в нашем доме появились кошки, я была уверена, что это такие животные... Ну, вроде аквариумных рыбок, только еще и дерут шторы и портят мебель. Горячей привязанности они к хозяину не испытывают, характер у них обычно сложный, злопамятность — фантастическая...
Сапфирка оказалась очаровательным, удивительно любвеобильным существом. Когти она о мебель не точила, на шторах не каталась, с крысами подружилась сразу же. С первого дня она , несмотря на то, что еще накануне ее приезда мы купили специальную кошачью лежанку, спит исключительно в постели, укрывшись одеялом и положив голову на подушку.
Появившийся у нас позже Дизель в квартире жить не умел. Он пугался звука льющейся воды, телевизора, звонка телефона... Адаптироваться ему помогла именно Сапфирка, и Дизель горячо привязался к ней и ко мне — больше он никого не признает. Он никогда не дается в руки чужим, да и вообще предпочитает не выходить, если в доме гости.
Очень нежно Сапфирка и Дизель относятся к маленьким крысятам. Дизель, когда Нильс болел и сидел в дюне отдельно от остальных, вообще вообразил себя наседкой и часами лежал на крыше дюны, провоцируя нас на гадкие насмешки вроде: «Высиживай, Дизель, высиживай... Когда часы пробьют полночь, из лысой крысы вылупится пушистый котенок». А когда Фантом впервые попытался рассмотреть крысят поближе и сунулся к клетке, Сапфирка и Дизель запрыгнули на столик, на котором она стоит, и в унисон злобно зашипели на понаехавшего.
Когда я задумалась о второй кошке, многие предупреждали меня, что подружить их может быть сложно, советовали посмотреть пару серий «Адской кошки»...
Через некоторое время кошек стало три, а до просмотра «Адской кошки» руки у меня так и не дошли...
Я глубоко уверена, что отношения животных в стае определяет настрой хозяина. Если вы приносите новенького с мыслью «Ну, не получится — придется вернуть» - то и на самом деле, ничего не получится. Прежде всего вы должны твердо знать, что это животное здесь навсегда — тогда и старожилы отнесутся к нему, может быть, без восторга, но и без излишней агрессии.
Я не стану утверждать, что животные читают наши мысли. Я этого просто не знаю, хотя иногда мне кажется, что это действительно так. По крайней мере, многие вещи, с которыми я сталкивалась, ничем другим объяснить невозможно. Но, может быть, они просто очень точно улавливают колебания нашего настроения, эмоции, читают речь тела... В любом случае, животные чувствуют нас иногда лучше, чем мы сами. Многие люди говорят, что, когда у них плохое настроение, их домашний любимец приходит их утешать. Это действительно так, но лично я, если уж мне по какой-то причине тяжело на душе, стараюсь в держаться от своих животных подальше — меня-то они утешать придут, но, «впитав» мои отрицательные эмоции, они потом окажутся в том же состоянии. А это отзовется беспричинной агрессией, снижением иммунитета и прочими «прелестями».
 В любом случае, поведение животных так или иначе будет отражать ваши мысли и эмоции.

Итак, в нашем доме появился третий кот.
Чаще всего меня в подобрашках изумляет то, как они, после всего, что им пришлось пережить, умудряются сохранить любовь и доверие к людям? Кто-то ведь выставил в мороз котенка на улицу, а боль, которую он чувствовал, оказавшись в работающем моторе, я даже и представить себе не могу... Тем не менее с первой минуты Фантось лез на руки, лизался и изо всех сил давал понять, что проблем с ним не будет — одна сплошная радость.
Дизель предпочел ни в какие отношения с новеньким не вступать, а подождать, что решит Сапфирка. Примет — значит, будем дружить, не примет — не будем.
Вскоре самой употребляемой в нашем доме стала цитата из киноклассики «Где этот чертов инвалид?!». Фантосик оказался настоящим паралимпийцем — он легко запрыгивал на холодильник и на плиту, сбрасывал со шкафов цветочные горшки... Но если все эти спортивные игры можно было пережить без особых волнений, то одно из развлечений Фантома чуть не довело нас до инфаркта.
К нам приехали в гости друзья с р
атфорума. Мы посидели, пообщались, попили пивка, потискали крыс, после чего решили пофотографировать животных. И вот тут выяснилось, что Фантома в квартире нет. То есть вообще нет. Сначала мы просто пытались его звать и заглядывали в углы. Через полчаса нас начала понемногу охватывать паника, и мы в четыре руки начали вышвыривать из шкафов вещи, надеясь, что Фантось просто залез в укромное местечко и спит где-нибудь на стопке теплых свитеров. Через час, когда Фантом так и не был обнаружен, я уже летала по лестнице в подъезде, представляя себе сцены одна страшнее другой — Фантом выскользнул из квартиры, когда мы открывали дверь, кто-то из соседей выпустил его на улицу, а там... Ни на чердаке, ни у входа в подвал, ни во внутреннем дворе кота не оказалось.
Оля-Стрелка в это время уже двигала мебель в тщетных попытках все-таки обнаружить кота в доме. Обежав весь дом и прилегающую к нему территорию, я присоединилась к ней. Вы даже не представляете себе, ЧТО могут сдвинуть с места две хрупкие женщины, если довести их до нервного срыва!
Последним предметом мебели, под которым мы, впрочем, уже искали, была дочкина кровать. Вздохнув, мы решительно отодвинули от стены и ее — и обнаружили под ней Дизеля и трогательно свернувшегося клубочком в коробке от обуви, спящего сном младенца Фантоську.
Квартира к этому моменту напоминала жилище бедной еврейской семьи после визита черносотенцев. Оглядев весь этот живописный бардак, мы отправились укреплять расшатанные нервы в ближайший ресторанчик.
С появлением Фантома в жизни нашего кошачьего прайда появился недостающий элемент. Дизеля Сапфирка любит, но дружить с ним ей не так интересно, как с Фантоськой — с интеллектом у нашего гиганта не особо, и все его игры сводятся к беспорядочной беготне по квартире, причем со своим огромным телом он управляется так же неловко, как неопытный водитель — с большой машиной: влетает с разгона в каждый угол. А вот Фантом умеет придумывать игры поинтереснее.
Спит кошачья стая в моей постели — Сапфирка на подушке, укрывшись одеялом, Фантом под боком, а Дизель в ногах. И это одна из причин, вызывающая у многих моих друзей стон на тему


кто ж на тебе женится...

Вообще, этот вопрос - «животное или партнер?» периодически в разных вариациях поднимается на форумах, где тусуются любители животных. А также очень часто приходится слышать, что любители животных — это оголтелые человеконенавистники.
Об этом я уже говорила. Что тут добавить… Со стороны это может выглядеть, в лучшем случае, как социофобия. Но постарайтесь посмотреть на это и с другой стороны — вам постоянно приходится вытаскивать с того света животных, которые чувствуют физическую и душевную боль так же, как люди. И о каждом из них вы можете рассказать что-то вроде «наигрались и выбросили в тридцатиградусный мороз на улицу, где его нашли примерзшим к асфальту», «повесили на заборе», «связали проволокой и бросили в мусорный бак», «сняли кожу», «отрубили лапы» (реальные истории, найденные за десять минут на ПиКе). Уже через несколько месяцев подобной работы вы начнете отчетливо понимать, какие демоны могут таиться в человеческой душе.
Тем не менее, несмотря на то, что в моем доме живут звери, которых люди намеренно искалечили (это и Хагрид, у которого была содрана кожа с головы и раздавлены глаза, и Фантом, которого нашли с оторванной лапой и частью хвоста и снятой с половины тела кожей на улице, и...), самым страшным впечатлением от человеческой жестокости стало не это.
Я отчетливо поняла, что такое «смерть души», когда впервые увидела Ежика.
Вот это было по-настоящему страшно, потому что можно не любить животных вообще и крыс — в частности, но даже у самых некрысолюбивых людей все-таки есть граница вроде «терпеть их не могу, но ничего плохого им не сделаю». Когда я выложила часть этой книги в Интернет, мне позвонила моя подруга — дама, мягко говоря, далекая от крысофилии, и сказала: «Я обрыдалась, дочитав до Ренички, и готова расцеловать каждого из них».
Страдания живого существа у любого нормального человека вызывают естественную реакцию — сострадание. Это и есть показатель наличия души.
Крохотную клетушку, в которой умирали от жажды, перегрева и недостатка воздуха звери, я вряд ли когда-нибудь забуду. Но больше всего, как ни странно, меня потрясло не это, а сидевшая рядом продавщица, миловидная тетка лет пятидесяти. Она ела бутерброд, запивала его минералкой из стоявшей рядом бутылки — а рядом с ней умирали от жажды животные. Вы понимаете, в наш век гипердемократии, борьбы за права всех подряд, включая мадагаскарских тараканов, и продуктового изобилия кто-то умирает от недостатка обыкновенной воды. А рядом сидит симпатичная тетушка, кушает, падла, бутерброд и читает газету. И мне тогда стало просто безумно страшно от осознания того, что это живет рядом с нами. И, познакомься я ней при других обстоятельствах, вполне возможно, что я с удовольствием бы с ней общалась. Потому что она — не маньяк-убийца с окровавленным топором, а самая обыкновенная женщина, приятной внешности, слегка уставшая, улыбчивая. И вот она доест свой бутерброд, распродаст еще дышащих мучеников, сложит трупы тех, кто умер у нее на глазах, в морозильничек — не пропадать же добру — и поедет домой готовить детям ужин, смотреть сериал, читать внукам сказку на ночь... От этой обыденности жизни того, кто кормится смертью, становится страшнее, чем от присутствия в нашей жизни серийных убийц и прочих ужасов. Вот это вселенское равнодушие, помноженное на безжалостность насекомого, в человеке, который живет рядом с тобой — это страшнее всего.
И вот так, сталкиваясь с этим годами — нет, не становишься человеконенавистником, потому что встречаешь и замечательных, добрых и самоотверженных людей — но знаешь, что может таиться на дне человеческой души. Да, наверное, становишься циничнее и осторожнее. Но те, кому кажется, что причиной тому — ненормальная любовь к животным, просто не знают о том, что и любовь эта часто — только отчаянная и заранее обреченная на неуспех попытка удержать равновесие добра и зла. Не в мире, куда нам... Хотя бы в себе самом и в своем доме. И не хватает времени на «искренние излияния», на сочувствие на словах и часто — на сами слова, потому что после тяжелого трудового дня нужно лететь к черту на кулички и вытаскивать из беды очередного зверя, а приехав с ним домой — не жалеть его, бедолажного, а раздавать бесконечные миски с кормом, чистить клетки, лечить больных, между делом ухитряясь прибраться, приготовить ужин, выслушать стенания ребенка по поводу «кретинской математички и долбанутой исторички», а к полуночи выйти подышать свежим воздухом во двор, прихватив с собой десятилитровое ведерко для полива цветов, тазик с постиранным бельем, которое нужно повесить, и кота на поводке, потому что Фантосик по вечерам желает совершать моцион, и никак иначе, а если его не выпустят в дверь, он будет ломиться в окно.
Вот я перечитала свои истории — наверное, у кого-то может сложится впечатление, что все у меня получается легко: крысы не кусаются и подселяются сами собой, у всех со всеми совершенно идилличные отношения, а я сама каждый вечер засыпаю с чувством глубокого удовлетворения от трудов праведных. А на самом деле — засыпаешь разве что с чувством бесконечного отчаяния от трезвого осознания тщетности всех своих попыток. Если к тому времени, когда удается доползти до постели, еще вообще остается способность чувствовать.
И я даже могу совершенно точно сказать, когда я впервые это осознала. Я пришла в магазин и увидела в отдельной клетке несколько родивших крыс с крысятами. Их было какое-то нереальное количество — от двухнедельных шустриков до слепых голеньких креветок. И вот тут меня вдруг накрыло осознание того, что этого моря нам не вычерпать. Нет, теоретически я это понимала и раньше, конечно. Но тогда я просто стояла перед этой клеткой и пялилась на кишащих в ней крысят, накрытая волной абсолютного бессилия.
У меня сегодня был такой странный день... Неожиданно получилось раньше уйти с работы, и я поехала в магазин покупать Фантоське специальную жилетку для выгула, потому что в шлейке он гулять не может — от ножки не осталось даже культи, и ее не за что зацепить. И там в кормовом аквариуме сидели два красивущих крыса-хаски. Я выколупала одного, упаковала его в коробочку, а второй подбежал к стеклу, стал скрестись в него... Они ведь — это я знаю точно — знают, зачем там сидят. Когда я ловила первого, он от ужаса описался, а уж как убегал и выдирался из рук... Это не потому, что они боятся человека. Те, которые сидят в кормовых боксах, знают, зачем их покупают. И вот этот ужас существа, понявшего, что пришла его очередь — это тяжело видеть, даже когда забираешь его домой, в сытую счастливую жизнь, потому что кого-то ведь там оставляешь, и очередь этого «кого-то» придет быстрее... Смотреть на прилипшего к стеклу аквариума братика я долго не смогла и забрала и его. К счастью, у меня гостила Ксеня, которая тут же усыновила «подкидыша». Но она тоже не теряла времени даром — оказавшись в торговом центре, обнаружила там трех взрослых фаззов. Взрослых не купит никто. Они обречены на жизнь в витрине — жизнь, правда, недолгую, потому что неликвидный товар утилизируют. И мы уже под вечер рванули в магазин, чтобы выкупить хотя бы одного из этой троицы засидельцев. Один мне понравился внешне — огромный розовый крыс с черной маской. Второй настойчиво лез на руки. А третьего мне просто стало жалко — мне как-то, с моей страстью к антропоморфизму, казалось, что он останется там один и будет думать, за что не повезло именно ему — разве он чем-то хуже?
И вот в десятом часу вечера я доехала домой с четырьмя новыми крысами в переноске. И вроде бы это очень здорово, потому что мы спасли сразу четверых. Но эту радость здорово омрачает воспоминание о том, сколько их там осталось. И сколько появится завтра, послезавтра и каждый день.
И вот этот сегодняшний день — его можно было бы снять для ролика, иллюстрирующего то, что я делаю. Вот так мечешься, вытаскиваешь очередных «неликвидов», тащищь их домой, приводишь в божеский вид, выдаешь внеочередную миску мяса «на празднование новоселья», садишься перекурить — и думаешь: «Б..., а сколько их там еще осталось...»
Это я не к тому, что «покупая одного, вы освобождаете место для десяти других смертников». Да я бы, наверное, уже и порадовалась, если бы это было так. Факт в том, что покупая одного, вы не меняете ничего. Их не станет ни больше, ни меньше. Правда только в том, что их всегда будет больше, чем вы можете спасти. В миллионы раз больше.
Нет, конечно, я сейчас пишу это и поглядываю на клетку, где впервые наевшиеся от пуза куриной печенки новоселы освоили гамак и уснули, утомленные впечатлениями и сытным ужином. И, конечно, мне это приятно. Но я вспоминаю мелкую девчонку, которая все пыталась увязаться за ними и настойчиво лезла на руки. А взять ее я ну совсем не могла, потому что мне просто некуда. Ну вот то есть вообще, потому что уж если я говорю, что мне некуда впихнуть зверя, которому нужна помощь — это уже показатель...
Через полчаса наступит 19 июля. У меня юбилей — два года назад родился мой первый крыс Ошо. Два года назад я впервые принесла домой крысу. Вот все истории, которые вы читали, все эти судьбы, неожиданные повороты, трагедии и комедии — все это — всего лишь два года жизни. В два года моей жизни вместилось столько их жизней и смертей...
Пойду налью себе бокал мартини в честь праздника и попробую это осознать. На трезвую голову это невозможно в принципе.






Война и ... война, или О бессмысленности непротивления злу насилием. Как мы пытались отбить крыс у приюта.


А еще мне хочется рассказать историю о трех крысах, которым так и не удалось попасть домой, где их уже ждали.
Зимой я случайно наткнулась на сайте государственного (это важное уточнение) приюта на крысу, которая была найдена на улице. Крыса оказалась белым дабл-рексом, с ушами, съеденными ушным клещом. Под фотографией была надпись «На карантине».
Я стала дозваниваться в приют. Раза с десятого мои попытки увенчались успехом, но все уговоры разрешить мне забрать крысу и лечить ее дома разбились о непробиваемое «Там написано, что она на карантине? Ну и чего тогда звоните? Следите, как снимут карантин, тогда и будете звонить».
И я стала ждать, когда же «снимут карантин». Наконец, под фотографией крысы появилось долго ожидаемое «К выдаче», и я тут же вызвонила сотрудницу приюта. Она заверила меня в том, что крысу я могу забрать в любое время с 10 до 17 часов, да-да, и прямо сегодня, но забронировать ее за мной она не может, так как животных они не бронируют в принципе.
Последнее меня не смутило. Несмотря на патологическую крысолюбивость, я все-таки еще не потеряла остатков здравого смысла, так что не опасалась того, что у приюта уже с вечера выстроилась очередь из граждан, жаждущих заполучить облезлую белую крысу не первой молодости.
Договорились мы предварительно на три часа, но мне так хотелось поскорее забрать оттуда бедного мальчишку, который и так уже натерпелся, оказавшись в мороз на улице, что к приюту я подъехала уже около двенадцати. Было очень холодно, с неба валил снег, а я прыгала под дверью приюта и безуспешно пыталась попасть внутрь. Дверь никто не открывал, на телефонные звонки, несмотря на самый разгар рабочего дня, тоже реакции не было. Я обошла здание, попыталась заглянуть в окна, снова вернулась к двери и продолжила попытки взять крепость измором.
Примерно через полчаса кто-то из сотрудников все-таки соизволил снять трубку терзаемого мной домофона и сообщил, что крысу «вот только что забрали».
Никто из зарегистрированных на форуме крысоводов крысу не забирал. Поверить в то, что кому-то, не связанному с крысоводством, пришла в голову идея в метель отправиться на окраину города, чтобы обзавестись облезлой крысой, я тоже при всем желании не смогла.
Столкнувшись с категорическим нежеланием работников приюта пристраивать животных, я нашла кошачий форум, где и узнала, что эта ситуация без малейших вариаций повторяется каждый раз, когда кто-то пытается вытащить оттуда хоть кого-нибудь – сначала карантин на неопределенный («Откуда я могу знать, когда кончится карантин?!»)  срок, потом долгожданное «К выдаче» - и через несколько часов информация с фотографией загадочно исчезает с сайта, а сотрудники приюта разводят руками: «Да вот как раз только что забрали». Зная, с каким трудом пристраиваются животные, поверить в то, что их расхватывают, как горячие пирожки, сразу после того, как снимают карантин, я опять же не могу категорически. Когда я в последний раз проверяла сайт приюта, из сотни кошек, фотографии которых были там размещены, не в карантине было только пять…
Больше я на сайт приюта не заходила, чтобы не расстраиваться понапрасну. Но в июле мне прислали ссылку на информацию о двух попавших в это скорбное место крысах – мальчишке рыжем капюшоне, ласковом, ручном, привыкшем ездить на плече, и девочке – фаззе, истощенной до состояния скелета.
Саша Abraxas в рекордные сроки уломала мужа, и мы вместе с ним, крысоводами с чешского форума и девушками из приюта для кошек, откуда я брала Дизеля и Фантома, начали в срочном порядке разрабатывать операцию по вызволению бедолаг из лагеря смерти. Сначала в приют позвонил Сашин муж. Его заверили в том, что, как только снимут карантин, он может приехать за крысами. Саша поставила сайт приюта на постоянный просмотр, чтобы мы не пропустили момент, когда «Карантин» сменится обнадеживающим «К выдаче». Наконец, карантин был снят, и мы договорились, что за крысами отправятся девушки с чешского форума – мало ли, что взбредет сотрудникам приюта в голову, вдруг не захотят отдавать животных иностранцам и придерутся к виду на жительство (хотя в частных приютах это никого не смущало). А я поеду на работу с переносками, чтобы вечером, не задерживаясь, сразу же ехать за крысами к тем, кто их заберет. Отдельным пунктом плана было и то, что звонить девчонки будут, уже подъехав к дверям приюта – чтобы опять не услышать классическое «Ой, а их уже успели забрать до вас». Переговоры мы закончили около полуночи, я еще в последний раз проверила сайт приюта на предмет того, есть ли там эти крысы, удостоверилась в том, что их никто не забрал, и легла спать. А утром мне пришла смс следующего содержания: «Обе крысы с сайта приюта пропали, так что забрать их невозможно. Оказывается, спасти животное совсем не легко…».

Получается, что крысы исчезли в промежутке с полуночи до 7 утра. Забрать их из приюта, естественно, никто не мог. Выбросили ли их на улицу, отдали на растерзание кошкам или просто усыпили, никто уже не узнает. Сколько на самом деле животных в приюте, который финансируется из наших налогов муниципалитетом, почему в краткой информации о них, предоставленной на сайте, постоянно меняются даты, когда они были найдены, почему сотрудники приюта делают все возможное для того, чтобы ни одно животное не попало оттуда домой и так тщательно скрывают то, что происходит за стенами этого скорбного места, что не впускают никого внутрь? И на этот вопрос ответа нам, скорее всего, получить не удастся.
Но пусть эти три крысы, ставшие на многих форумах, где за них болели, где держали кулаки за освобождение этих маленьких узников, символом человеческой алчности и патологического равнодушия, останутся хотя бы здесь. Их очень ждали дома. У них могла бы быть замечательная жизнь в любящей семье, с друзьями, с просторной клеткой и вкусной едой. У них могли бы быть свои хозяева и свой дом. Но им не повезло стать «подотчетными единицами», на которые выделяются бюджетные деньги. Копейки, на самом деле. Но работники приюта не оценивают свою человечность дороже. Да и жизнь их «подопечных» для них тоже стоит не дороже этих жалких бюджетных грошей.
Жизнь, как показывает практика, вообще стоит дешево. Особенно для тех, кто любит играть в Господа Бога и упивается даже самой ничтожной властью – пусть хоть всего лишь над несчастными, обездоленными животными.
Рыжий мальчишка и измученная девочка не вышли из заботливо созданного муниципалитетом концлагеря. Хотя много людей старалось их вызволить, и еще больше – переживало за их судьбу. Пускай останется хотя бы воспоминание о них на этих страницах.

Четвертая клетка, или День сурка

Когда я купила тауэр (клетки еще больше просто не существует на мировом рынке, следующий размер – это уже вольер для слона), я вздохнула с облегчением: «Ну вот теперь у нас точно будет только одна клетка!».
Потом у нас появился Ежик и, как следствие, младшая группа. Я подумала, купила фурет икс эль и опять вздохнула с облегчением: «Ну, теперь-то точно еще одной клетки не нужно!».
Но через некоторое время в доме появились Ясь и Блошкин, и нам пришлось разжиться каситой. Когда к ним постепенно присоединились Штейн, Эдька и троица лысых, я собственноручно, дав волю креативу, присобачила к касите еще одну, валявшуюся без дела клеть тех же габаритов, тихо радуясь: «Нет, все-таки это последняя клетка».
И ни фига. Потому что теперь у нас живет Нильс. И вселить его в клетку со взрослыми никак нельзя – ему требуется отдельное питание, у него практически нет нижней челюсти. Поэтому пришлось обзаводиться четвертой клеткой. И еще одной крысой, чтобы Нильсу не было одиноко. А потом – еще тремя, чтобы ему было совсем уж весело.
Так получилось, что у меня почти никогда, исключая самые первые месяцы крысоводства, не было клетки, в которой жила бы только малышня. А это так не скучно…
Итак, в клетке номер четыре живут:  1. Собственно Нильс, ради которого все и затевалось. 2. Иалвар Берис, витен бурмиз с предками из клуба «Планета крыс» (что и сподвигло меня на очередной развал лимита). 3. Деська, мой любимый лысый улыбчивый ушастик. 4. Купленный по случайности в зоомагазине во время затопившего Прагу наводнения Посейдон. 5. Юнус из Маусвиля (Юник), феерически шкодный крысенок загадочного окраса гавана агути и с такой родословной, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы не обращаться к нему на вы.
Самый мелкий, тощий  тщедушный из них, конечно, Нильс. То ли генетика подкачала, то ли во время операции произошло что-то, что нарушило рост организма – как бы то ни было, Нильс так и остался размером с шестинедельного, причем недокормленного, крысенка. Что не мешает ему быть от самого себя в полнейшем восторге и строить всех подряд. Правда, бурные игры с участием Нильса продолжаются недолго – он очень быстро устает. Но все-таки он живет, и неплохо живет, а после всех перенесенных болезней это главное.
Иалвар – парень некрупный, но хорошо сложенный, с идеальными дамбо-ушками, очень нежного, действительно, пшеничного окраса. Характер у него живой, любопытный и дружелюбный.
Деська – удивительно радостный, веселый и ласковый фаззенок, причем фаззенок удивительно некондиционный – он совершенно, то есть абсолютно, идеально, если можно так выразиться,  лысый, но периодически на нем вырастают жесткие, как поросячья щетина, длинные кудрявые шерстинки количеством пять штук на квадратный сантиметр. Завершительным штрихом к этой инфернальной внешности служат огромные развесистые уши, в которые он при желании мог бы заворачиваться на манер летучей мыши. Деська определен на ПМЖ к Нильсу еще и по той причине, что он страдает тяжелой формой экземы.
Посейдон – это крыса-гигант. Именно такие, судя по публикациям в желтой прессе, обитают в московском метро. В три месяца он весил 600 грамм. Несмотря на пролетарское происхождение, он выглядит изумительно – крупный, с прекрасной мелкокудрявой, жесткой, как проволока, шерстью голубого цвета (ни капли не перелинявшая хаска, ага) и идеально правильными ушами. Но тут уж, как водится – нет в жизни совершенства, так что характер у парня вполне себе сволочной. Впервые он решил стать доминантом в возрасте двух месяцев, и подтвердил серьезность своих намерений, попытавшись цапнуть меня за палец. После того, как я доходчиво разъяснила ему иерархию в стае и вообще в доме,
он быстренько согласился на роль бета-доминанта. Теперь, стоит мне подойти к клетке, Посейдон несется к решетке паровозом, громко сопя, топая и сметая всех на своем пути, и радостно повисает перезревшей чернобыльской грушей на прутьях, видимо, пытаясь таким образом доложить, что за время моего отсутствия под его чутким руководством никто не накосячил.
Юник – это вечный двигатель. Когда у меня выдастся свободная минутка, я обязательно схожу с ним в гости к шведскому королю – пусть он даст мне Нобелевскую премию, вроде ее как раз за этот самый двигатель обещали. Именно с Юнькой я не просто поняла – я осознала и прочувствовала значение слова «вездесущий». Он действительно способен находиться везде. То есть абсолютно везде. Но только не там, где ему положено находиться. Зато благодаря Юнику у нас под диваном нет ни пылинки, идеальная чистота – потому что как минимум раз в день мне приходится елозить шваброй по паркету, пытаясь вымести этого паразита из-под дивана. Судя по упорству, с которым он туда рвется, Зазеркалье Кэрролла – это фигня, самое замечательное, удивительное, сказочное место – это Поддиванье Юника.
Вообще, уже через неделю, сразу после первой для малышей выставки, Иалвар с Юником переедут в тауэр ко взрослым. Но пока мелюзга живет вместе и не дает нам скучать.
Утро начинается радостными слонячьими скачками. Отдельное питание, конечно, положено только Нильсу, но миска-то общая… Так что часов около шести эта миска уже вовсю летает по клетке, с грохотом ударяясь о решетку, и я ползу на кухню варить кашу.
Днем малышня спит, трогательно прижавшись друг к другу, в большом гамаке. Зато к вечеру начинается период бешеной активности – вся гоп-компания носится по клетке, пищит, визжит и в упоении валяет друг друга. А у Нильса есть свое собственное, любимое развлечение – он садится поближе к решетке и начинает копаться в наполнителе. Причем делает он это каждый раз с таким энтузиазмом и неподдельным интересом, что я и сама подхожу посмотреть – не нашел ли он там чего ценного? Перерыв весь наполнитель в поддоне, Нильс начинает набирать его и горстями вышвыривать из клетки. Причем он явно старается добросить его как можно дальше и упорно тренируется.
Конечно, Нильс – крыса специфическая. Общаться он любит, но только, как говорится, «без рук» - видимо, в свое время он так прочно усвоил, что если его берут в руки, за этим следует сильная боль, что эту логическую цепочку уже не разрушить. Посейдон прекрасно знает, что вызывает у всех восторг – он и правда удивительно хорош, и вовсю этим пользуется – умильно посверкивая черными глазками, он трогательно просится на ручки – и при первой же возможности компостирует эти самые ручки зубами. Со мной он борзеть остерегается и даже подлизывается, зато все остальные, видимо, по его мнению, сами виноваты – ну раз уж так глупо подставляются, грех не цапнуть…
Зато Деська и Иалвар готовы обожать всех подряд, просто так. А Юник постоянно либо пребывает в раздумьях, какую бы пакость устроить, либо реализует свои идеи, преимущественно в сказочном Поддиванье.
Ну, вот такие у нас ясли и очередная последняя клетка…


«Азазель», «Левиафан», «Три товарища»... Безумные литературные реминисценции или очередной  День сурка.

Однажды я твердо решила больше крыс не брать и постепенно сократить их количество до одного тауэра. Твердости этого решения сильно поспособствовало то, что уборкой клеток, в силу того, что работы навалилось безумное количество, мне приходилось заниматься по ночам. А таскать в третьем часу ночи пятнадцатикилограммовые мешки с наполнителем, мыть полки и решетки, пылесосить и мыть полы во всей квартире, а потом в половине шестого вставать и идти на работу — это, надо сказать, удовольствие намного ниже среднего.
Целый месяц я мужественно держалась и рассуждала о том, что вот так я понемногу и сведу общее количество крыс до 20-25.
И тут Фантосю понадобилась выгульная жилетка. Не шлейка, как для нормальных кошек, а именно специальная жилетка, потому что из-за отсутствия ножки и даже культи обычную шлейку на него надеть нельзя.
И я отправилась в магазин. Магазин этот хорош всем, кроме одного — крысами там торгуют исключительно как кормом. И вот на кой меня понесло к аквариуму, в котором они сидят, раз уж я решила больше никого не брать? Сама не знаю. Но в аквариуме я заприметила двух совершенно очаровательных хасок — подростков, месяцев по пять, причем у одного из них был совершенно потрясающий кривой блейз. Я поборолась с собой минут десять и пошла выколупывать из аквариума понравившегося мне крысенка, успокоив свою совесть аргументом «Завтра у Ошки юбилей, два года, грех в честь такого события не подарить жизнь еще одному бедолаге, тем более, получится символично — именно из этого аквариума мне когда-то достали Ошку».
Я стала доставать крысенка. Это оказалось делом достаточно непростым. Я глубоко убеждена в том, что крысы в кормовых боксах, особенно те, что постарше, прекрасно знают, куда и зачем их уносят. Хасенок вырывался из рук изо всех сил, несколько раз описался от страха, а стоявшая рядом продавщица изумленно восклицала: «Ну надо же, как это они вас не кусают!», но благоразумно не навязывала свою помощь.
Наконец, хась был выловлен и упакован в коробочку. И тут его брат (а надо сказать, что я довольно долго колебалась, кого же из них взять) подбежал к стеклу, встал на задние лапки и стал в него скрестись изо всех сил. Плюнув на доводы рассудка и «железное» решение не брать больше «вообще никого», я снова открыла аквариум и развлекла окружающих очередным сафари на крысу, которое в этот раз оказалось еще интереснее — два раза крысенок вырвался у меня из рук уже в тот момент, когда я пыталась засунуть его в коробку, и чуть не сбежал на пол.
Ну ты только подумай, - восхищалась продавщица, - этих в семью забирают! Я так рада, вы себе не представляете... У меня раньше тоже крысы жили, а теперь не могу их держать — и так тяжело на корм продавать, а когда дома свои, так вообще хоть увольняйся...
На радостях девушка обмотала коробку с крысами таким слоем скотча, что из нее не вырвался бы даже тигр. Я вышла на улицу и вдруг сообразила — а ведь ко мне в гости как раз приехала Ксеня — Ksea. И у меня на передержке, очень довольный компанией, живет ее крыс Дастан. А сама Ксеня не далее, как вчера говорила, что надо бы подумать о друге для него, а то ему будет скучно одному после нашего таджикского общежития... И я тут же отбила ей смс «Купила Фантосю жилетку, а тебе крысу».
Пока я ехала домой, мы договорились, что если один из хасят Ксене приглянется, она его заберет. Дома мы вытряхнули обоих братишек в перноску и поделили их по честному — кривоблейзика забрала я, а его братишку, которого я взяла вторым — Ксеня. Мы налили себе по бокалу вермута и решили обмыть «обновки».
- А я сегодня тоже так расстроилась, - сказала Ксеня буквально после первого глотка, - я же целый день гуляла по торговому центру (вынужденно, так как ключи от квартиры я уволокла с собой, и ей просто некуда было деваться), а там такая куча крыс... И три фазза, уже совсем взрослые, не меньше года. Так их жалко, не купит ведь уже никто...
Мне тоже стало жалко «засидельцев», тем более, что я прекрасно понимаю, что этот «залежавшийся товар» утилизируют. На часах было почти восемь, но магазины в крупных торговых центрах работают как минимум до девяти, и еще был шанс успеть.
- Поехали, заберем хоть одного, - предложила я.
И мы поехали. В магазин мы ворвались незадолго до закрытия, вспотевшие, задыхающиеся и с двумя переносками наперевес. В клетке кучкой лежали три таких огромных лысых крысы, что я совершенно отчетливо поняла, что их не купит уже никто — даже я совала к этим гигантам руки с большой опаской.
Я выбрала самого большого крыса с черной маской. Совместными усилиями мы с продавщицей вытащили его из клетки и посадили в переноску. Но его брат так настойчиво лез ко мне на руки, что я дрогнула и, подумав минуту, вытащила из клетки и его. Мы уже собрались было идти к кассе, как я не выдержала. Мне стало просто безумно жалко оставшегося там в одиночестве последнего засидельца — вот мы уйдем, а он будет думать, почему же не выбрали его, чем он хуже тех двоих... И я полезла в клетку в третий раз.
Продавщица, оказавшаяся очень милой девчонкой, радовалась и с удовольствием мне помогала.
- Мы уж были уверены, что их никто не купит, - говорила она, - таких больших никто не берет, боятся, всем трехнедельных подавай, прямо от мамки.
Я малодушно прикидывала, не предложить ли хоть одного из этой троицы Алексу. Но когда мы приехали домой, и мальчишки были поселены в общую клетку, я поняла, что этих троих, которые всю жизнь провели вместе и дождались все-таки своего дома, я уже разлучать не хочу. Места хватит, пускай уж так вместе и живут.
Вот так, приняв решение уменьшить количество крыс, я в один день обзавелась сразу четырьмя. Мораль? Никогда не зарекайтесь...

Beautiful rat

Неполиткорректный эпиграф:

Да будь я хоть негром преклонных годов,
И то без усилья и лени
Я русский бы выучил только за то,
Что им разговаривал Ленин.

В.Маяковский.

А вот у меня, в отличие от негра преклонных годов, как-то не было мотивации выучить английский. Нет, конечно, я понимаю, что сегодня это необходимо, что мы получили возможность путешествовать, и английский давно стал международным языком, поэтому знать его просто необходимо... Но вот как-то мне это никогда не было интересно, и вместо необходимого английского я с удовольствием продиралась дебрями библейского иврита — просто так, для интереса, и ковырялась в текстах на старославянском — опять же без всякой практической пользы.
И вот мы с крысами стали участвовать в международных выставках...

По какой-то непонятной мне причине все иностранные судьи убеждены, что я их понимаю. Может быть, их вводят в заблуждение очки, придающие мне излишне интеллектуальный вид. Но факт остается фактом: Штефан радостно бросается ко мне с фразой, из которой я понимаю только «Guten Morgen“ , а дальнейшее наше общение происходит с помощью жестов и междометий с моей стороны. И тем не менее, он считает, что со мной можно прекрасно общаться по-немецки. Но настоящий кошмар начинается на выставках, где крыс оценивает Шейла.
Вообще, Шейла — удивительная женщина. Ей 77 лет, и она похожа на мисс Марпл. Несмотря на свой возраст, она с удовольствием путешествует, у нее море друзей и  увлечений. Но и она почему-то убеждена, что я прекрасно понимаю по-английски...

Вчера мы были на 9 специальной выставке крыс в Тоулцовом дворе. Специальная выставка — это выставка, на которую допускаются только лучшие крысы питомниковского происхождения. Я заявила троих участников — Юнуса из Маусвиля, Алоиза Мурес Нобль и Иалвара Берис. По закону подлости, Иалвар вечером накануне выставки заболел, и я взяла только двоих.
На чешских выставках принято продавать крысят. Посетители еще могут сопротивляться этому соблазну, но когда вы проводите рядом с «продажной» малышней целый день — шансов нет, по крайней мере, у меня. Порассматривав крыс на продажу, я пришла к выводу, что мне остро не хватает красноглазого сиама. Таких было несколько, и я выбрала мальчика постарше, трехмесячного. Посадила его в клетку к Юньке, чтобы тому не было скучно одному, и подумала — а ведь, собственно, оплачивала-то я участие троих... Почему бы мне не заявить новенького вместо Иалвара?
Жюри замену разрешило,  и Бруно попал «с корабля на бал» - из «продажной» клетки — сразу в выставочную.
А тем временем Шейла проводила экспертизу, и как раз подошла очередь Алоиза Мурес Нобль — в миру Мурзика.
Мурзя — парень, в общем-то, спокойный. В стае доминант, но никого особо не прессует. На выставке он не первый раз, так что никаких засад я от него не ожидала, посадила его в выставочную клетку, стоявшую рядом с клеткой Юньки и Бруно, и ушла на улицу курить, но уже через пару минут меня срочно вызвали в зал, потому что Мурзя в припадке ярости стал кидаться на соседнюю клетку с явным намерением сожрать Бруно. Не успела я его успокоить и хоть немного пригладить взъерошенную шерсть, как подошла его очередь на экспертизу.
Шейла вертела Мурзю в руках и радовалась, какой он beautiful.
Beautiful Мурзя заводился по новой, пушился и явно примеривался, как бы получше цапнуть наивную бабушку. Глядя на его маневры, я попыталась было предупредить Шейлу, но как сказать по-английски «осторожно», я забыла намертво — вместо этого память подсовывала мне фразы «Wo darf man rauchen?“ (из жизненного опыта) и «Moscow is a capital of the Soviet Union“ (из школьной программы пятого класса).
Так как первая фраза была, во-первых, не на английском, а на немецком, что могло еще больше утвердить Штефана во мнении, что со мной можно общаться на этом языке, а во-вторых, ввиду того, что я только что вернулась с перекура, вопрос был риторическим, я отмела ее сразу. Вторая, хоть и была на английском и даже обладала некоторой информативностью, вряд ли могла бы заинтересовать Шейлу, да и вообще, была несколько не к месту, поэтому я продолжала старательно улыбаться и мысленно умолять Мурзю не жрать бабулю.
К счастью, прокомпостировать Шейле руку Мурзя не успел, и с благожелательным «nice” был водворен обратно в свою клетку.
Но на этом наши мучения не закончились. Более того — как оказалось, они только начались.
Настал этап выбора трех лучших участников в категориях «Лучший стандарт», «Лучший рекс» и «Лучший лонгхэйр и вельветин».
Принцип, по которому Шейла выбирает победителей, непонятен никому — но это бы еще Бог с ним, самое страшное — что никому непонятен сам процесс, а ведь участвовать в нем приходится всем, кто попадается под руку комиссии. Шейла просила принести ей одновременно всех (!) участников категории, закрывала глаза и на ощупь оценивала шерсть. По какому принципу она называла номера, и были ли это номера мест, крыс или чего-то другого, оставалось за кадром. К сожалению, в какой-то момент я, задумавшись о своем и кивая на каждую фразу Шейлы, неосторожно согласно кивнула и на вопрос «Do you understand?“. Обрадованная богатством моего лексического запаса, Шейла стала обращаться ко мне с пространными монологами, из которых я судорожно старалась выловить основные мысли, чтобы понять, чего она от меня хочет. Так как удавалось мне это не очень хорошо, а если честно — кроме «stay“, „can go“ и  „next“ я не улавливала ничего, я периодически обращалась к Ксене с горестным: «Блин, ну че она хочет-то?!». «Да хрен ее знает», - некорректно, но по делу отвечала Ксеня, - «Она, кажется, сама не знает, чего она хочет. Вроде просит повернуть крысу спиной к ней и растянуть ее в длину».

Вы когда-нибудь пробовали вытащить из клетки чужую стрессующую крысу и растянуть ее в длину?

Наконец, наши лингвистические мучения закончились.
Самое смешное было даже не то, что первое место в юниорах и титул кандидата в чемпионы получил Бруно, которого я посадила в выставочную клетку просто для компании, а то, что после выставки меня подвозил домой один из организаторов, который всю дорогу восторгался талантами Шейлы, особо отметив, что она еще в молодости совершенно самостоятельно прекрасно выучила русский язык.

О том, как важно учить матчасть

В целом, я достаточно вменяемый человек. И я прекрасно понимаю, что количество животных в нашей квартире, скажем так, критично. Но бывают ситуации, когда выбора просто нет. Нет, выбор-то, конечно, есть всегда, но если выбирать между «взять» и «не взять и знать, что животное погибнет» - этот самый выбор, увы, очевиден.
Именно так у нас появились Скрат и Ежик-второй.
За день до выставки я поехала к ветеринару за справкой. В клинике мне сказали, что наш доктор на операции, и попросили прийти часа через два. И я пошла убивать время в большой зоомагазин по соседству…
Вообще-то, я была уверена, что ничем не рискую – в этом магазине я уже была, и знаю, что там продаются только самки и мелкие крысята. То есть совсем мелкие, подсосные, недели по две-три. А я как-то в последнее время, если уж и забираю зоомагазинных, то, в основном, «неликвидных» переростков, которых в ближайшем будущем ожидает утилизация, то есть скармливание питону. Поэтому я была уверена, что совершенно не рискую притащить домой очередного бедолагу.
Вот кого-кого, а меня очень трудно удивить плохими условиями содержания животных. После ярмарки рептилий-то…  А вот, оказывается, есть места и похуже.
Пять совершенно истерзанных, исхудавших до костей самок сидели в наглухо закрытом аквариуме – это в тридцатипятиградусную жару. Кто-то родил недели три назад, кто-то – две, некоторые лежали на буквально одно-двухдневных, еще слепых и голых, малышах. Из еды в клетке была миска с шелухой, оставшейся от съеденного пару дней назад овса. Но главное – практически все малыши были без хвостов. У кого-то не хватало только кончика, у кого-то остался только крохотный обрубок…
Я позвала продавщицу и спросила, что у крысят с хвостами.
- А кто их знает, - зевнула она, - кто-то их тут жрет.
Очередное отступление.
Интеллект крыс настолько высок, что они, как и люди, могут сходить с ума – в буквальном смысле слова. Видимо, с кем-то из взрослых именно это и произошло…
Судьба «бракованного товара» была настолько очевидна, что я решила вытащить хоть одного. Выбирать я в таких ситуациях не люблю, поэтому беру первого, кто попадается под руку. Продавщица открыла аквариум, к дверце подбежала одна из недавно родивших самок – вот не знаю, то ли хотела защитить потомство, то ли глотнуть хоть немного воздуха – и девушка привычным движением ударила ее так, что бедная крыса отлетела к противоположной стене.
Я взяла маленького, едва ли трехнедельного агутьку.
- У этого хвост объеден, - предупредила меня продавщица.
- Я вижу, - сдерживаясь уже даже не из последних, а из каких-то резервных сил, процедила я.
Внезапно девушка оживилась. Забегая вперед, скажу, что я сначала не поняла, почему именно мне она предложила еще одного, до такой степени неликвидного крыса, что его даже не выставили в зал, а засунули в подсобку, а потом до меня дошло – видимо, она подумала, что я беру их на корм, раз мне безразлично, что «товар с браком».
- А у нас тут еще есть фазз! – сообщила она, - Большущий! Вам не надо?
- Вроде я не видела, - засомневалась я, - а где?
- Да он в подсобке, вы не сомневайтесь – фазз, это он сейчас что-то оброс,  только я вас должна предупредить – дети у него лысые не получаются, поэтому мы его с разведения списали, нам он не нужен, и такого здорового все равно уже нет смысла в зал выставлять.
- Покажите! – попросила я.
Продавщица на несколько минут скрылась в подсобке, и снова появилась в зале с печально известным ящиком Т3 в руках. В ящике, практически приплюснутый ко дну низкой решеткой, без поилки и с куском черного хлеба вместо еды сидел огромный красавец дабл-рекс. То, что я его заберу, мне было понятно сразу, но тут он повернулся, и я от неожиданности чуть не выронила переноску с малышом-агутькой: на меня смотрел умерший этой весной Ежик. Только у Ежика был довольно нетипичный для крыс эстетический недостаток – слишком близко посаженные, как будто запавшие, глаза. Больше я таких крыс никогда не видела – и вот передо мной сидел такой же дабл, с такими же огромными дамбо-ушами и глазами Ежика.
Это все конечно очень романтично, и сейчас хорошо бы написать что-то вроде «я схватила его, прижала к груди, и мы снова обрели друг друга», но… Вы когда-нибудь хватали незнакомую, прожившую жизнь в крайне скотских условиях и, соответственно, неручную крысу весом под килограмм руками? Про «прижать к груди» я уже не говорю…
- Его можно брать руками? – предусмотрительно поинтересовалась я, с тоской думая, что, независимо от ответа, сделать это все равно придется.
- Ну как, - сомневающимся тоном ответила продавщица, - Наверное, попробовать можно…
Правда, пробовать пришло мне. Крыс, надо сказать, попыток меня укусить не предпринимал. Он свернулся калачиком и окаменел. Аккуратно подцепив его двумя руками, я быстро плюхнула его в переноску к малышу.
- Что вы делаете?! – возмутилась предусмотрительно отошедшая в сторонку продавщица, - Это же самцы! Их вместе держать нельзя, он вам мелкого загрызет!
На это я уже отвечать не стала и отправилась к кассе оплачивать свои приобретения.
Малыш, названный Скрат
том (он и правда больше похож на бешеную белку, чем на крысу) поселился в «яслях» с Нильсом и компанией. Ежик отправился на ПМЖ в каситу.
Двое суток он прятался в домике и не выходил даже поесть. Потом стал потихоньку выбираться, но при моем появлении молниеносно нырял в укрытие снова. На третьи сутки он, хоть и не вылез из домика целиком, уже высунул наружу голову, а к вечеру взял у меня из рук печенье.
Вот я вроде имею какое-то представление о крысах. И даже ходила на лекции по генетике. По крайней мере, мне понятно, что вязать дабла со стандартом и ждать, что от такой вязки родятся фаззы – это все равно, что вязать овчарку с той-терьером и надеяться на появление голых китайских собачек. И тем не менее, меня совершенно не тянет заняться разведением, потому что вести чистые линии – задача крайне непростая. А кого-то, к сожалению, незнание генетики не останавливает…
Судя по всему, Ежик – отец Скрата и остальных агутек. Представляю себе разочарование доморощенных генетиков, у которых вместо ожидаемых фаззов родилось полтора десятка стандартных агутей…



Тарантино отдыхает

Ну, и чтобы немножко разбавить идиллию…
Почему народ чистит клетки, убирает квартиры и готовит обед на три дня перед выставкой? Да потому, что с выставки все возвращаются убитые до такой степени, что сил хватает разве что доползти до кровати, и то медленно.
Поэтому, естественно, крысы все неприятные сюрпризы тоже приберегают до того момента, когда вы в состоянии полутрупа вползете в квартиру.
В этот раз, вернувшись домой в час, когда все нормальные люди уже давно спят, выгрузив из машины мешки с кормом и наполнителем общим весом в сорок килограмм и тоскливо думая о том, что сейчас мне еще придется кормить весь зоопарк, а бонусом еще и колоть антибиотики болящим, я, подойдя к касите, обнаружила в ней Отика с огромной раной на горле – от плеча до уха – и Роберта, у которого оторванное верхнее веко торчало над обнаженным глазным яблоком.
Помянув недобрым (и даже нецензурным) словом всех возможных виновников побоища, я принялась за обработку ран.
Отступление:
Такое бывает. Крысы иногда дерутся, и последствия могут быть разными – от безобидных царапин до рваных ран, которые приходится зашивать под общим наркозом. Кроме того, и без драк случаются такие вещи, как сорванный коготь с сильным кровотечением, переломы и т.д. Главное в такой ситуации – не впадать в панику. Хорошо, если есть возможность быстро попасть к ветеринару. Если ее нет – подумайте, что можно сделать, используя подручные средства. Когда-то меня, например, научили останавливать сильные кровотечения (сильные - это когда кровь бьет фонтаном, заливая все вокруг) оригинальным способом – опустить рану в обыкновенную муку. Проверено – помогает отлично. Ну и повторюсь – обязательно держите дома аптечку с необходимыми средствами первой помощи.
Отику я промыла рану на горле перекисью и намазала конопляной мазью. Роберту на всякий случай залила глаз и рану на веке тобрадексом – это капли с антибиотиком.
Вместо здорового (и, замечу, вполне заслуженного) сна мне пришлось остаться у клетки для выяснения главной загадки – кто же оказался зачинщиком? Не то, чтобы во втором часу ночи мне особо хотелось проводить этологические эксперименты – просто, если у кого-то зашкалили гормоны, его лучше отделить от остальных хотя бы до утра, чтобы, проснувшись, не обнаружить в клетке еще пару тяжело раненых. Подозрение пало на недавно подселенного в каситу Посейдона – он, во-первых, очень крупный, во-вторых, ему четыре месяца – как раз тот возраст, когда могут начаться гормональные бури, из-за которых даже ласковые и ручные звери могут становиться агрессорами, в-третьих – он в клетке новенький, мог решить, что за место под солнцем надо драться всерьез… Но на Посейдоне не оказалось ни одной царапинки. Вряд ли четырехмесячный, пусть и крупный, подросток рвал в клочья взрослых крыс, а сам в драке не пострадал… Так что наиболее вероятным вариантом мне показалась драка между Отиком и Робертом. Вот что уж они не поделили – кто знает, да это и неважно. Но Посейдона пришлось вернуть в ясельную клетку все равно – почему-то старичок Ясь, мирный и безобидный, вдруг стал вести себя с ним, как старшина с новобранцем. Посейдон пока не сопротивлялся, только забирался подальше в укрытие и шипел, но в случае, так сказать, вооруженного конфликта Ясь мог бы пострадать нешуточно – силы-то уже в два с половиной года не те…
Так что бывает и так. В то же время, привезенных с выставки Юника и Бруно, а заодно и Иалвара, я просто вытряхнула ко взрослым в тауэр – и они спокойно влились в коллектив. Раз на раз не приходится. Бывает, что крысы не сходятся характерами и конфликтуют. Универсальной тактики тут быть не может – оставить их вместе и постараться примирить враждующие стороны или разделить от греха подальше, может решить только хозяин, который знает все нюансы отношений в стае.

Morce’s House

Несмотря на пугающее количество бесприютных крыс, оказавшихся в нашем доме, я и в мыслях не держала как-то «легализировать» свою деятельность и называть себя приютом, питомником или чем-то в этом роде. Но так получилось, что при подаче заявления в Чешский клуб крысоводов, куда мне понадобилось вступить для того, чтобы было проще регистрировать крыс, да и, честно говоря, скидка на участие в выставках меня тоже привлекла, необходимо было указать название членской организации. То есть сначала мне нужно было придумать организацию (у нормальных людей это обычно питомник), а потом уже заполнять заявление.
Так и возник Morce’s House, и теперь я приписываю всем своим подобрашкам эту приставку.
Morce’s House – не приют в полном смысле этого слова. Это дом. Но это дом, в котором очень много крыс, да и не только крыс.
Иногда я думаю, что если бы они жили в семье по двое-трое-четверо, это было бы лучше. По крайней мере, внимания они точно получали бы больше. С другой стороны…  Во-первых, никто, кроме меня, не рвался забрать ни Ежика, ни фаззов-поросят, засидевшихся в зоомаге, ни всех остальных. Во-вторых, иногда мне кажется, что жизнь в большой стае, рядом с человеком, с которым крысы могут общаться, но все-таки в среде, относительно приближенной к естественной (не то чтобы я превратила свою квартиру в некое подобие канализационного подземелья, имеется в виду только большая стая со своей иерархией, отношениями и прочим), имеет свои прелести.
Для собак и кошек есть приюты, которые худо-бедно, но финансируются государством, а иногда им достается и помощь от спонсоров. Есть специальные спасательные станции для диких и экзотических животных. Для крыс нет ничего. Они бесправны, как ни одно другое животное. Обыкновенный речной рак в Чехии находится под охраной закона. Десятки тысяч крыс  погибают  каждый день страшной, мучительной смертью в морозильных камерах, в ангарах, в террариумах и прочих местах. Гибнут совершенно «законно», ибо понятие «кормовое животное» само по себе не криминально. Да, теплокровное. Да, самое интеллектуально развитое из всех млекопитающих. Да, способное чувствовать не только физическую боль, но и горячую привязанность, любовь, тоску, страх, радость. Но тем не менее – не более, чем кормовое.
Ученые с помощью приборов, улавливающих недоступные человеческому уху звуки, доказали, что крысы умеют смеяться.
Я могу только добавить, что они умеют и плакать. Умеют радоваться, обижаться, ревновать, вредничать, влюбляться, дружить…
Но за всеми нашими стереотипами это остается незамеченным. Потому что у крысы противный длинный голый хвост, и вообще – она крыса.
Я очень люблю мультик про Шрека – даже несмотря на его демонстративный, так сказать, антиэстетизм. Потому что он может научить детей, а может быть, не только детей, видеть не только внешность и не верить стереотипам.
Классик когда-то сказал, что красота спасет мир – с утверждениями классиков принято соглашаться. Но на самом деле – разве это так? И где прописаны критерии «объективной красоты»? Живое может нравиться или не нравиться, но оно не может быть красивым или некрасивым. Даже самая совершенная красота сама по себе не спасет ровным счетом ничего. Это вообще не ее задача.
Ну и вот, если вернуться к тому, что такое Morce’s House и зачем это нужно – это нужно лично мне как альтернатива действительности, в которой, как по Оруэллу, все животные равны, но одни равнее других. Нет приюта, который занимался бы пристройством крыс.
Собственно, пристройством практически нереально заниматься и мне. Потому что выкупленную из зоомага взрослую крысу, при наличии огромного количества маленьких, здоровых, социализированных крысят из питомников, фиг кто возьмет. За все время мне удалось найти хозяев только семерым крысам. Но даже это имеет для меня значение, просто потому, что это целых семь жизней. Жизнь – любая, чья угодно – в принципе приоритетна. Но это мало. А с другой стороны – хоть что-то.
Я по мере возможностей стараюсь пиарить «обыкновенных» крыс, участвуя с ними во всех выставках подряд, чтобы все собственными глазами увидели, что они ничуть не хуже остальных – ни внешне, ни по характеру.
По сути, приставка Morce’s House перед именем означает «спасенная крыса».





Бойтесь своих желаний, ибо они могут исполниться...


Собственно, эта глава, как и несколько последующих — уже постскриптум. Потому что я была уверена, что больше уже никого не заведу. Но человек, как известно, предполагает...
В мае 2013 года в приюте появились новорожденные котята в количестве четырех штук. История совершенно невероятная и стоит того, чтобы ее рассказать.
На городских улицах в Чехии вы бродячих кошек не увидите. Но, тем не менее, это не означает, что их здесь нет. Живут они обычно за городом, колониями, и почти не знают людей — это уже в далеко не первом поколении дикие животные.
И вот одна из таких кошек, родив котят, видимо, ослабела настолько, что, преодолев страх перед людьми, пришла просить у них помощи — принесла котят на веранду дачи волонтера приюта.
Когда котята подросли, их стали пристраивать, а мать пришлось, стерилизовав, вернуть туда, откуда она пришла — приручить ее было невозможно.
Мне всегда хотелось рыжего кота. Именно рыжего — и обязательно большого, толстого и наглого. Тем не менее, даже зная, что двое из этих котят — рыжики, я на них не засматривалась: котов у меня и так полна коробочка, а рыжий — окрас ходовой, пристроятся и без меня.
Прошло полгода. Котята зависли, и желающих на них не было совсем. Ни одного. И я дрогнула. По фотографиям на сайте мне понравился один из двух рыжиков. Написав Яне, я получила ответ, что именно этот котенок совсем дикий, а вот его братишка более ручной, и лучше бы мне взять его... Решив не откладывать смотрины, мы отправились в приют на следующий же день.
Котята жили не в «кошачьем доме», а у соседа-волонтера дома, в отдельной комнате — той же, где когда-то жил Дизель. Прежде чем идти собственно к соседу смотреть котят, мы с Яной сели в саду выпить по бокалу вина и поболтать, а дочка отправилась в «кошачий дом» - садовый  домик, где живут взрослые кошки. И там на нее тут же запрыгнула миниатюрная серебристая кошечка, обняла ее за шею и категорически отказалась слезать. Когда дочка все-таки вышла из домика, кошка подбежала к зарешеченной двери и стала карабкаться по решетке наверх.
Я тут же сказала, что, похоже, она нас выбрала, и вариантов у нас нет — надо брать. Дочка задумалась, но ничего не сказала, и мы отправились к котятам.
Котенок, о котором Яна говорила, что он более ручной, тут же от нас сбежал, зато его «дикий» братик спокойно пошел ко мне на руки. Мы уже упаковали его в переноску и заканчивали оформление документов, когда дочка сказала, что без той серой кошки из домика домой не поедет. Нам пришлось буквально бегом вернуться в приют, схватить кошку, сунуть ее в переноску к котенку — на оформление еще одного протокола о передаче животного времени не оставалось — и с двумя кошками в переноске мы поздним ноябрьским вечером отправились домой.
Кошку назвали Сильвер — из-за серебристого окраса, а рыжего котенка — Персеем, в быту — Персиком.
Сильвер, выйдя из переноски, тут же совершенно спокойно обошла свои новые владения, забралась на кошачий комплекс, покувыркалась там, поела и отправилась спать. Персик шипел, психовал и пытался спрятаться подальше.
Спустя несколько дней ситуация не улучшилась. Котенок был не только диким — он еще и совершенно игнорировал лоток. «Сюрпризы» находились везде -  в шкафах, в углах, под мебелью... При этом в приюте с ним таких проблем не было. Мы меняли лотки, ставили дополнительные, сыпали туда разный наполнитель, разбрызгивали по всей квартире срочно выписанный из России «Антигадин»... Эффекта не было. Тогда мы решились на раннюю кастрацию — планировали не раньше года, а получилось в семь месяцев.
Пока кот был под наркозом, врач сделал ему рентген — и оказалось, что у него тяжелый отит. Барабанной перепонки уже не было, а внутри была такая каша из гноя и крови, что понять, в каком состоянии внутреннее ухо, было невозможно. В перспективе отчетливо маячила операция с крайне неясным исходом — фактически пришлось бы долбить череп...
Из клиники мы вернулись с мешком антибиотиков. Ухо нужно было постоянно промывать, а в кота запихивать таблетки. Поэтому мы практически не спускали его с рук, а вечером я укладывала его спать на свою подушку, чтобы не проспать, если ему вдруг станет хуже.
И кота как подменили. Дикий звереныш добровольно глотал антибиотики, терпел промывания уха, сам прибегал приласкаться — и через несколько недель превратился в мою тень. На такую самозабвенную преданность способна не каждая собака. Когда я дома, он не отходит от меня ни на шаг, первым несется встречать меня в коридоре, когда я прихожу с работы, и очень обижается, если я задерживаюсь.
А вот Яну он откровенно боится — видимо, подозревает, что приходит она не просто так, а целью забрать его обратно. Первые ее визиты он переносил тяжело — кидался на нее с шипением, размахивал лапами, подползал и пытался укусить — в общем, изо всех сил давал ей понять, что совершенно не рад ее видеть. Через несколько месяцев Персик немного успокоился, но до сих пор при появлении своего бывшего куратора прячется и не выходит, а если она все-таки пытается с ним поздороваться — шипит.
Мы так до сих пор и не знаем, что было причиной «туалетных» проблем — то ли отит, то ли страх, что его вернут в приют, то ли и то, и другое... Конечно, два месяца бесконечных уборок и мытья полов, не говоря уже о постоянных стирках — удовольствие несколько ниже среднего. Но я была абсолютно уверена, что ни одно животное не будет «гадить назло», и наказаниями можно разве что усугубить и так проблематичную ситуацию. Так и получилось — пока мы лечили отит, Персик стал совершенно, я бы даже сказала, гиперручным, котом, и была ли проблема физиологической или психологической — она разрешилась сама собой. А я получила то, чего и хотела — Персик вырос ярко-рыжим, большим и на редкость наглым котом.
Сильвер же выбрала себе хозяйку сама и меня практически не замечает. Зато дочку она обожает, спит с ней в постели, ездит по квартире у нее на плече... Мне всегда казалось, что Сильвер — кошка крайне стрессоустойчивая. Но однажды мне пришлось отнести ее к ветеринару, и я поняла, что ошибалась. Истерика, которую устроила Сильвер в переноске, увидев улицу, запомнилась мне надолго. Несмотря на то, что до клиники мне нужно было пройти всего пару кварталов, дорога показалась мне бесконечно долгой: Сильвер колотилась о пластиковые стенки переноски с такой силой, что мне казалось, что сейчас дверца вылетит из пазов, и кошка выпадет на асфальт — и лови ее потом... Получасовая «прогулка», хоть и завершилась вполне благополучно, явно добавила мне несколько седых волос.
Сильвер оказывалась без дома дважды, оба раза — вместе с сестричкой. В первый раз их подобрал на улице прохожий, но потом у Сильвер обнаружилась пиометра, и он, недолго думая, сдал обеих кошек в приют. Сестричка пристроилась быстро, а у Сильвер начались осложнения, закончившиеся повторной операцией, и она осталась в приюте, в итоге дождавшись там нас.
Так у нас дома оказалось пять кошек. Недавно в разговоре с подругой я ляпнула, что хочу кошку с голубыми глазами — и теперь опасаюсь, что заявленная выше цифра не окончательна. Как говорится, бойтесь своих желаний, ибо они могут исполниться. А я на собственном опыте убедилась, что исполняются они всегда.

Вот теперь точно могу утверждать — бойтесь своих желаний... 

Так как кошка с голубыми глазами нам не грозила — по помойкам они не шастают, а от покупки в питомнике меня остановила бы не только финансовая ситуация, но и остатки здравого смысла, я непозволительно расслабилась. И в этом расслабленном состоянии отправилась в приют.
В общем, ничего удивительного в том, что я не видела эту кошку раньше, нет. Вот когда пришло время — тогда и увидела. Пока вокруг меня скакало стадо желающих продемонстрировать все свои достоинства котов, она демонстративно забилась в угол клетки и отвернулась — мол, сама знаю, что не понравлюсь, не очень-то и хотелось...
Кошка была удивительная. Должна честно признаться, что более страхолюдного создания мне еще встречать не приходилось — с торчащими костями, облезлая, побитая лишаем, беззубая и старая. Рог судьбы прозвучал отчетливо, и я потребовала «вот это» завернуть.
Не то, чтобы я была таким уж ангелом, старательно подбирающим всех подряд сирых и убогих. Но в этой кошке чувствовался характер. Жуткая плешивая развалина смотрела на меня с таким презрением, что это не могло не вызвать уважения.
История оказалась банальной — отловили диких кошек, всех после стерилизации вернули туда, где они жили, а эта оказалась такой ласковой, что ее оставили в приюте и попытались найти ей хозяев. Но как-то она никому не глянулась, зависла в приюте, потом стала болеть — сначала воспалились десны, да так, что пришлось удалить все зубы, потом вдруг все тело сожрал лишай... И как-то так стало понятно, что кошка остается «на доживание» в приюте. Потому что — ну, собственно, всем и так понятно, почему...
Нет, я на самом деле думаю, что нормально — это хотеть животное для себя. Молодое, здоровое и послушное. Хорошо бы и красивое. Я тоже когда-нибудь заведу сиамскую ориентальную кошку. Фьючер, как говорится, сильно индефинит. А пока — пока получается вот так.
В общем, в первый раз кошка косилась на меня крайне недобрым взглядом и изо всех сил демонстрировала полную незаинтересованность.
Во второй раз мы приехали уже вместе с дочкой. Кошка к тому времени немного обросла и уже не выглядела побитой молью. Но в целом впечатление было все еще удручающим. Поэтому дочке она тоже понравилась.
То ли кошка каким-то шестым чувством поняла, что мы приехали именно из-за нее, то ли ее подкупил искренний восторг дочки, которая горячо утверждала, что киса «вполне симпатичная, глаза вот красивущие» - но в этот раз она уже с удовольствием пошла на руки, дала себя погладить и даже стала мурчать.
Так появилась у нас Зира – старая облезлая кошка с нереальными, космическими глазами ярко-изумрудного цвета.
В качестве места обитания Зира выбрала подоконник в гостиной – там у нее лежало одеяло, стоял домик и миски. Вниз она почти не спускалась, предпочитая смотреть в окно и отдыхать в своем «будуаре».
В первые сутки после приезда Зиры Персик истерил так, что мне было искренне его жаль. Он ушел в дочкину комнату, улегся в кресло, отвернувшись от всех, и выл.
А потом, совершенно неожиданно для нас, он Зиру полюбил. Это была не просто обычная котячья дружба с играми и сном в обнимку. Живой, активный, веселый Персик практически переселился на подоконник к своей новой подружке, и целыми днями о ней заботился – согревал, чистил шерсть… Если Зире нужно было спуститься на пол, по комнате она перемещалась исключительно в сопровождении своего личного телохранителя – Персик неотступно следовал за ней и отгонял всех остальных. Именно Персик помогал Зире, никогда не жившей в доме, привыкнуть к «домашней» жизни.
Зира, в свою очередь, всегда припрятывала для него остатки своей еды и относилась к нему так же трогательно, как и он к ней.
Когда я разбирала фотографии, я  трудом нашла всего две, на которых Зира запечатлена без своего верного друга.
Понемногу процесс привыкания продвигался – Зира уже не боялась выходить на кухню, спала на диване и даже пару раз забиралась ночью в постель, интересовалась игрушками… Мы с Яной планировали отвезти ее на обследование щитовидки и попытаться хотя бы уменьшить дозы кортикоидов, которые она принимала.
Все закончилось внезапно. Вернувшись с работы, я нашла Зиру в домике на подоконнике в полубессознательном состоянии. Было девять вечера – практически все ветеринарные клиники были уже закрыты. Связавшись по телефону с Яной, я на удачу поехала в одну из ветеринарок, которая работала до полуночи.
Я очень благодарна врачам этой клиники за то, что они ни словом не прокомментировали внешность Зиры. С ней носились так, как будто она была племенной породистой кошкой стоимостью в пару тысяч евро. А я уже не раз сталкивалась с тем, что и для ветеринаров «все животные равны, но некоторые равнее других», и боялась, что с Зирой просто не захотят возиться.
Почти невозможно было взять кровь на анализ – температура 32, давление очень низкое – кровь просто не текла. Зира периодически приходила в себя и тут же опять проваливалась в забытье. Наконец, кое-как мы нацедили несколько капель крови и стали ждать результатов из лаборатории. Единственное, на что мы могли надеяться – это внезапно развившийся диабет. В этом случае можно было бы комбинировать кортикоиды, которые его провоцируют, с инсулином – как сказал врач, «мы изгоняли бы дьявола с помощью черта», но это был шанс на жизнь. Все остальные варианты диагноза шансов не оставляли.
Через четверть часа пришли результаты анализа крови. У Зиры отказали почки.
Нам долго объясняли, что шансов нет никаких. Совсем. Мы можем оставить ее на ночь в клинике на капельницах, но до утра она не доживет.
Мы сидели с завернутой в одеяло Зирой на руках в процедурке, где нас оставили, чтобы мы приняли решение. Это был, наверное, один из тех редких случаев, когда я этого решения принять не могла. Я звонила Яне, и она говорила мне то же, что и врачи – шансов нет. Но если нет шансов, это не значит, что нет хотя бы надежды на чудо…
Оставить Зиру на ночь в больнице… Я думала о том, что всю жизнь, за исключением последних месяцев, она была одна. И сейчас она из-за моей неспособности взять на себя ответственность, останется одна и умирать. Может быть, долго и мучительно. В незнакомом, чужом и страшном месте.
Согласиться с усыплением? А вдруг все-таки есть крохотный, единственный шанс? Вдруг для нас там наверху сделают исключение и подарят этой – да, старой, страшной, больной, но так этого заслужившей – кошке еще хоть пару месяцев?
Зира у меня на руках лежала уже неподвижно, и только ее нереально зеленые глаза были еще живыми. Я прижимала ее к себе и хотела только одного – чтобы она ушла сама. Я просто физически не могла произнести то, что должна была.
Почему-то именно в этот момент я вдруг очень остро ощутила собственное одиночество – рядом была только дочь, такая же потерянная, как и я, и не было никого, кто – ну, пусть бы не решал за меня. Но хотя бы сказал какую-нибудь банальность вроде «все правильно» или даже совершенно идиотское в этой ситуации «все будет хорошо». Зира умирала, а я сидела на застеленной полиэтиленом холодной кушетке и думала о том, что никогда за всю мою жизнь у меня не было чувства, что за моей спиной есть еще кто-то. Кто-то, на кого можно опереться, когда сил уже совсем не осталось. Но я могла сделать одно – стать этим «кем-то» хотя бы для Зиры. Помочь ей уйти легко и быть с ней до конца.
Очень тяжело смерть Зиры переживал Персик. Когда мы вернулись из клиники, он долго непонимающе заглядывал в пустую переноску, требовательно мяукал, заглядывая мне в глаза, а потом ушел спать на ее место на подоконнике и провел там несколько дней.
В следующее воскресенье мы с Яной приехали в клинику, забрали тело Зиры и вернулись в приют, где в саду под туями Зира нашла свое последнее пристанище.
Конечно, после этого мы долго сидели в саду, пили вино, разговаривали, плакали и смеялись, вспоминая не только Зиру, но и тех, кого нет с нами уже давно. Потом мы переместились в дом, и там нам под ноги выкатился крохотный бело-рыжий клубок шерсти, при ближайшем рассмотрении оказавшийся котенком месяцев двух от роду. Оказалось, нашли его на оживленной улице в центре города, по которой он топал на еще неокрепших лапках к какой-то одному ему известной цели – грязный, блохастый, голодный, но деловитый и упрямый в своем желании выжить. Это те качества, которые я всегда ценила, поэтому котенок, как вы понимаете, переехал жить к нам. Но это уже следующая история.

В заключение

Я очень хочу поблагодарить всех, кто помогал и продолжает мне помогать, всех, без кого не было бы Ковчега, не было бы этих историй, не было бы огромной части моей жизни. Это моя дочь, которая наравне со мной заботится обо всех обитателях нашего дома и мой брат Андрей, который, во-первых, воспитал во мне любовь к животным, а во-вторых, и по сей день у него их больше, и это меня очень радует, потому что я всегда могу сказать, что есть люди, еще более сумасшедшие, чем я. Это Марина, Наташа, Оля, Володя, Надя, Инна, Саша, Лариса, Люба и многие другие мои друзья с ратфорума. Это Катя, которая буквально пинками заставляла меня садиться за компьютер и писать, а потом добровольно взвалила на себя обязанности литагента.
Спасибо вам всем. Ковчег будет, и на его борту будут появляться новые пассажиры, о которых я расскажу в следующий раз.
Я очень надеюсь, что эти истории помогут хотя бы нескольким животным обрести дом. И если это случится, я буду считать, что цель была достигнута.
Спасибо.